Известный орнитолог Салим Али
Минут через сорок быстрой езды выбираемся из города. Узкая, но отличная асфальтированная дорога петляет между лесистыми холмами. Оставив машины на небольшой поляне, делимся на две группы: Н. С. Борхсениус, Е. В. Жуков и К. А. Бреев остаются рядом с машиной — Николаю Сергеевичу нужно, чтобы под рукой была какая угодно зелень — далеко ходить за кокцидами не приходится. Для Жени Жукова, раз нет надежды получить какую-нибудь морскую рыбу на предмет изучения ее гельминтов, и жизнь не мила, и уж лучше помочь Николаю Сергеевичу, чем бродить по колючему лесу. Мы же с Салим Али ныряем в кустарник. Лес действительно очень колючий, и пробираться по нему приходится осторожно, чтобы не зацепить сачок, не потерять фотоаппарат и не разорвать в клочья одежду. Как в таком лесу Салим Али ухитряется видеть и следить за птицами — непойятно. Но тем не менее ухитряется. По его сигналу замираем и наблюдаем в бинокль, как вдали по берегу озера важно расхаживают цапли. Мелких воробьиных в лесу очень много — и пеночка-трещотка, и пятнистый голубь, и малый дронго, и джунглевый бабблер-болтун, и хохлатый бюль-бюль, и желтоватая ориола, и совсем родной чибис, и, как синяя молния, яркий роллер. Над лесом, над вершинами высоких пальм-тодди, составляющих самый высокий ярус здешней растительности, беспрерывно носятся пальмовые ласточки. Их гнезда хорошо заметны у ствола пальм, под кроной.
Наш путь лежит мимо озера, по лесу, по склонам холмов. Сегодня воскресенье, и много бомбейцев проводят свой выходной день в этих местах, в окрестностях искусственных озер Тульси. Небольшие плотины, построенные между крутыми холмами, образуют целый каскад больших озер с лесистыми островками посередине. Крутые берега озер поросли лесом. Группы отдыхающих расположились ближе к воде на небольших полянках. Много школьников, организованно направляющихся куда-то. Ребята одной из таких групп со связками веревок через плечо и значками клуба «Покорители Гималаев» радостно окружают Салим Али, почтительно здороваются с ним. Популярность этого семидесятилетнего ученого очень велика — на шоссе его приветствуют многие люди из проезжающих машин.
С удовольствием, забыв обо всем на свете, несколько часов бродим по лесу. С таким проводником, как Салим Али, время летит незаметно.
— Смотрите, — подводит он нас к высокой пальме, оплетенной толстыми побегами какого-то растения. — Это один из видов паразитических фикусов. Мы долго не могли узнать, как опыляется это растение. Оказывается, опылителями служат птицы-нектарнииы, которые прилетают к цветкам в поисках нектара.
Другая экскурсия состоялась через несколько дней. Версова — небольшое местечко, километрах в тридцати от Бомбея на берегу Аравийского моря. Широкий пляж в глубине обширной тихой бухты. Ранним, утром здесь остановился маленький «амбассадор» и из него вышло четверо нагруженных сумками, сачками и фотоаппаратами людей. Один из них — это был профессор Н. С. Борхсениус — сразу же залез в придорожный куст и с увлечением стал собирать кокцид, трое остальных — авторы настоящей книги и доктор Д. П. Варгезе — ученик профессора Бола, сотрудник Общества естествоиспытателей, — направились к берегу моря.
В этот ранний час берег был почти безлюден. Был отлив, и вода приближалась к нижнему уровню. Немедленно, как только мы ступили на песок, неизвестно откуда появились две бродячие собаки и уныло поплелись вслед за нами. В Индии вообще много собак, в штате же Махараштра и в его столице Бомбее особенно много. Даже на юге Китая и во Вьетнаме, где собак едят и даже специально разводят на убой, их все же значительно меньше. Особенно опасны все эти бездомные псы во время вспышек бешенства. Поэтому, увидев этих тощих ободранных собак, мы спросили нашего спутника:
— Доктор Варгезе, как в Индии борются с бродячими собаками?
Наш молодой коллега улыбается.
— Религиозные предрассудки еще очень сильны у нас, — говорит он, — и поэтому редко кто решится убить собаку, даже если она бешеная. Убийство собаки может вызвать недовольство населения. Но правительство нашего штата нашло способ уменьшить поголовье собак, не уничтожая их. Бродячих псов кастрируют и отпускают. Такая операция не противоречит духу индуизма.
Мы разбрелись по берегу. На верхней грани прилива, где песок был еще влажным от недавно схлынувшей воды, обитали небольшие, размером с копейку, брюхоногие моллюски гиббулы (Gibbula). Стоило зачерпнуть горсть песка, как оказалось, что в самом его верхнем слое спряталась масса этих улиток с очень красивыми пестрыми раковинами. За один раз попадается 50–60 раковинок. Мы сразу начали промывать песок на решете и в несколько минут набрали полную литровую банку моллюсков. Такого плотного населения в песке пляжа нам до сих пор нигде не приходилось наблюдать.
Море, а особенно тропическое, очень продуктивно, и потенциально во всех его участках можно ожидать высоких «урожаев». В большинстве стран, расположенных у берегов тропических морей, население питается дарами моря. Каждый раз во время отлива массы людей из прибрежных сел выходят на литораль и начинают промывать через решета морской песок, собирая моллюсков, ракообразных и других морских беспозвоночных животных. В Индии, где подавляющее большинство жителей — вегетарианцы, мелких моллюсков никто не собирает, и, может быть, поэтому их здесь такое множество.
Немного ближе к полосе прибоя от того места, где в песке прячутся гиббулы, можно обнаружить своеобразных морских червей из рода диапатра. Они также живут в песке, строя длинные пергаментные трубки. Стенки трубки инкрустированы битыми ракушками, песчинками, камешками, а в верхней части зелеными листочками морской травы — зостеры. Пучки травы маскируют вход в трубку червя, но это обманывает разве что куликов и других береговых птиц, но не биологов. Как раз по этим пучкам диапатру легче всего обнаружить. Но не следует торопиться хватать ее. Дело в том, что при малейшем прикосновении к трубке червь быстро уходит в ее глубину сантиметров на 25–30 и, потянув за пучок травы, можно извлечь лишь пустой верхний конец трубки. Чтобы добыть ее обитателя, нужна хорошая лопата.
На границе воды и в самой воде среди водорослей в лагуне удалось поймать несколько крабиков-матута. Крабы эти мелкие — с куриное яйцо величиной. С каждой стороны тела — большой острый шип. Сам матута охристо-желтый, с мелкими бурыми точками на спине. Обычно у крабов три пары ног служат для ходьбы и вооружены коготками. У матуты, живущего на песчаных и песчано-илистых грунтах, эти ноги заканчиваются плоскими острыми лопаточками, очень похожими на штукатурные мастерки. При помощи ног-лопаток матута роется в песке.
Пока мы разглядывали моллюсков и крабов, на берегу появились рыбаки. Начался лов завозным неводом. Картина нам была давно знакома. С двух больших лодок в море полукольцом была спущена длиннющая мелкоячеистая сеть. Ее концы вытащили на берег на расстоянии около полукилометра один от другого. На каждом конце встало по десятку рыбаков, которые принялись медленно вытаскивать сеть на берег. В начале ловли середина сети с привязанной к ней маленькой лодкой была далеко в море. По мере извлечения сети (на это ушло больше часа) лодка подходила все ближе к берегу, а концы сети постепенно сводились вместе. Рыбаки вошли в воду и начали отгонять от крыльев сети окруженных ею рыб. Масса испуганных рыб металась внутри все уменьшавшегося кольца. Рыбаки с дружным криком вытащили на мель мотню и начали быстро укладывать рыбу в ящики.
Добыча была не очень богатой, преобладали рыбки в 20–30 см длиной, но было и несколько крупных. Нам разрешили выбрать из улова то, что нас заинтересует. Кроме рыб попались головоногие моллюски — кальмары, огромные креветки-пенеус сантиметров 15 длины, а также несколько морских змей с плоскими хвостами — представители семейства Hydrophidae. Эти змеи, питающиеся рыбой и головоногими моллюсками, ядовиты; говорят даже, что их яд во много раз опаснее яда кобры. К счастью, для человека они, по-видимому, не очень опасны. Их пасть открывается очень незначительно, и они не могут укусить за руку или ногу, а лишь за палец, да и то только те, что покрупнее.