Одним словом, в полдень нас отделяло от нарвала такое же расстояние, как и в восемь часов утра.
Тогда капитан Фарагут решился наконец прибегнуть к самым крутым мерам.
– Боцман! – скомандовал он. – Расчет к носовому орудию!
Орудие немедленно зарядили и навели. Раздался выстрел, но снаряд пролетел несколькими футами выше животного. Второй выстрел угодил в цель. Но что это? Скользнув по спине, выступавшей из воды, снаряд, отлетев мили на две, рухнул в море и разорвался.
– Проклятие! – вскричал капитан Фарагут. – Неужели эта тварь и в самом деле бронированная?
Погоня и охота возобновились – и без малейшего успеха. Час шел за часом, а животное не выказывало ни малейших признаков усталости. К вечеру злополучного дня шестого ноября «Авраам Линкольн» прошел по меньшей мере пятьсот километров, но наступила ночь и окутала мраком неспокойный океан.
В ту минуту я подумал, что мы никогда больше не увидим это фантастическое существо. Но за час до полуночи снова вспыхнул электрический свет в трех милях от фрегата – столь же яркий, как и в прошлую ночь.
Нарвал лежал неподвижно. Быть может, утомившись за день, он уснул на волнах.
Капитан Фарагут решил воспользоваться моментом. «Авраам Линкольн» дал малый ход, чтобы не разбудить чудовище. Затем машина была остановлена, и судно бесшумно двигалось по инерции. Все затаили дыхание, тем временем сила свечения нарвала еще увеличилась, слепя нам глаза.
Я стоял на баке, держась за леер и глядя на Неда Ленда. Каких-то десять метров отделяли его от нарвала. Внезапно рука гарпунера взлетела вверх, и его оружие взвилось в воздух. Затем послышался звон, как от удара стального острия по металлу.
Электрическое свечение мгновенно угасло, и два гигантских водяных столба обрушились на палубу фрегата, сбивая с ног матросов и круша надстройки и фальшборты.
Раздался страшный треск, и я, не успев схватиться за поручни, вылетел за борт.
7
Кит неизвестного вида
Неожиданно оказавшись в воде, я был ошеломлен, но сознания не потерял.
Меня сразу же увлекло на глубину около пяти метров, но, сделав несколько сильных взмахов, я выплыл на поверхность, перевел дух и стал искать глазами фрегат.
Заметили ли там мое исчезновение? Застопорил ли капитан машину? Есть ли надежда на спасение?
Мне удалось различить во мраке несколько огней и какую-то темную массу, которая постепенно удалялась на восток. Это был фрегат.
– На помощь! На помощь! – закричал я, пытаясь плыть вслед, но одежда, намокнув, прилипала к телу и сковывала движения. Я задыхался – гибель казалась мне неотвратимой.
Внезапно чья-то сильная рука схватила меня за шиворот и рывком вернула на поверхность. У самого моего уха кто-то произнес:
– Если сударь изволит держаться за мое плечо, ему будет легче плыть.
– Это ты, Консель! – вскричал я. – Ты!
– Я, – отозвался мой верный друг и слуга, – и в полном распоряжении господина профессора.
– Ты тоже угодил в воду?
– Отнюдь. Но поскольку состою на службе у господина профессора, последовал за ним.
– А фрегат?
– Фрегат! – бросил Консель, переворачиваясь на спину. – Когда я прыгнул в море, вахтенный крикнул: «Перо руля сломано!» Чудовище слегка зацепило его своим бивнем. Но нам от этого не легче – фрегат потерял управление!
– Значит, мы погибли!
– Возможно, – спокойно произнес Консель. – Но в нашем распоряжении еще несколько часов; за это время может многое случиться!
Хладнокровие Конселя ободрило меня. Он помог мне освободиться от одежды, которая тянула меня на дно, и сам проделал то же самое. Держась рядом, мы продолжали наше «плавание».
Тем не менее наше положение было скверным. Приходилось рассчитывать только на то, что наше исчезновение обнаружат на судне и спустят шлюпки. Сам фрегат не мог изменить направление движения. Надо как можно дольше продержаться на воде – до тех пор, пока не рассветет.
Слабая надежда! Но так уж создан человек, что никогда не теряет надежды.
Столкновение фрегата с нарвалом произошло незадолго до полуночи. Стало быть, до рассвета еще семь часов. Море оставалось спокойным, и держаться на воде не составляло большого труда. Однако примерно через час меня внезапно охватила усталость, и если бы не помощь Конселя, я бы наверняка снова пошел ко дну.
В эту минуту луна выглянула из-за облаков. Поверхность океана заискрилась в лунном свете. Я поднял голову и окинул взглядом горизонт. На расстоянии пяти миль от нас вырисовывался темный силуэт фрегата – и ни одной шлюпки вокруг!