Вследствие процесса кристаллизации температура малахитовой пещеры поднялась на двадцать четыре градуса.
Процесс этот продолжался на наших глазах. Несколько маленьких кристаллов соединялись в один большой. Крупные кристаллы глотали маленькие, иногда даже и совсем не сродственные им. Победивший «мертвый» камень моментально перерабатывал побежденный, так что от него не оставалось и следа, а попадись в него крылышко крохотного насекомого или тоненький листочек золота, он оставил бы их неприкосновенными!
В глубине пещеры, где кристаллы создавались густыми слоями, жара была всего сильнее. На верхней галерее, конечно, было немного прохладнее. Туда я и предполагал забраться.
Малахитовые скалы и глыбы красной меди остались неприкосновенными, но зато была другая перемена, сильно поразившая меня.
Я хотел устроить здесь шатер для моего семейства и затем отправиться, в сопровождении одной Бэби, в ледяную пещеру.
Нагаму я не мог взять с собой, за неимением у нее теплой одежды.
Подождав, когда она заснула (старик и так почти все время спал), я ощупью, при слабом мерцании одних светящихся камней, выбрался в следующий коридор, где зажег свою лампочку.
Я был уверен, что весь спуск из ледяной пещеры был завален свалившимися ледяными глыбами, но вместе с тем рассчитывал на проникавшую из малахитового грота жару, вследствие которой лед настолько обтаял, что по нему смело можно будет подняться вверх.
Но меня ожидал непредвиденный сюрприз.
Не лед встретился мне, но вода. Там, где прежде журчал тоненькой струйкой ручеек, пробивавшийся из-под ледяных масс, теперь шумела и бурлила целая река.
Она низвергалась широким каскадом сверху, из пещеры, и наполняла нижний проход по крайней мере на метр глубины.
Очевидно, эта река образовалась именно в ледяной пещере, но как, под влиянием чего? Это было для меня необъяснимой загадкой. Не настолько же уж сильно тянул жар снизу, чтобы произвести такой переворот!
Как бы там ни было, но мне оставалось только отступить ввиду этой неожиданной преграды.
Я победоносно боролся с огнем, со скалами, с взрывчатыми газами, но с бурной рекой справиться не в состоянии. На это у меня не хватало ни знания, ни умения.
Решив переждать, когда вся вода стечет из верхней пещеры, я возвратился к своему семейству и начал делать вычисления.
Сколько выйдет гектолитров воды из растопившейся ледяной площади длиной в 500 метров, шириной в 400, а толщиной в 150? Сколько килограммов даст такое количество гектолитров? Сколько гектолитров может, при давлении стольких-то килограммов, протечь сквозь отверстие в 100 сантиметров вышиной и 75 шириной? Сколько надо часов, дней, чтобы стекла такая масса воды? И главное, насколько времени хватит моей провизии?
Вывод моих вычислений был тот, что сыра, мяса, языка и даже манны далеко не хватит до того времени, когда сбежит вода.
Нагама с любопытством смотрела на каракули, которыми я наполнял бумагу, и захотела узнать, что они означают.
Я растолковал ей, что при помощи этих каракулей я убедился в неизбежности для нас голодной смерти.
Но она рассмеялась, поцеловала меня и, пока что будет, стала работать.
Далеко не весь асбест был связан на чулки. Нагама сама устроила себе из китовых костей и уса ткацкий станок с челноком и принялась ткать шелковое полотно. По окончании его, она сделала из него роскошное длинное одеяние старику.
Когда она облекла патриарха в это красивое изделие своих рук, он радостно захлопал в ладоши и наградил ее поцелуем.
Как изворотлива женщина, даже допотопная, несмотря на всю свою первобытность!
Приведя своим подарком старика в хорошее настроение духа, она до тех пор ласкалась и увивалась вокруг него, пока не выманила одну важную тайну, известную лишь ему.
Еще немного поухаживав за ним, она подбежала ко мне и с торжеством шепнула:
— Есть другой выход!
— Он сказал тебе, да? — спрашивал я. — Но где же?
Она лукаво улыбнулась, положив мне руку на голову, и сказала:
— Ты ведь у меня ученый. Угадай сам!
— Он не хочет сказать?
— Не смеет.
— Кто же может запретить ему?
Нагама приложила палец к губам. Это означало, что имя запрещавшего нельзя выговорить.
«Хорошо, старик! — подумал я. — Я докажу тебе, что я действительно ученый. Если только существует другой выход из этой пещеры, то я сам найду его. Будь в этом уверен».
XXI