Декарт жил во времена короткой и уникальной эры развития человеческой мысли. Новые объяснения, выдвинутые лучшими учеными и философами того времени, были в большинстве случаев как заслуживающими доверия, так и вразумительными. В своей общей массе они также отличались рационализмом и простотой, хотя при этом допускали и чудеса в чистом виде. Человечество вряд ли еще когда-нибудь переживет подобный век. Позже становилось все более невозможным находить верные ответы, разве только исключитель-
30
но в той области, в которой специализируешься. С тех пор мы все больше и больше знаем о том, что мельче и мельче.
Установив собственные правила руководства умственной деятельностью, Декарт занялся внешним миром. Следующие три года он пишет «Мир, или Трактат о свете». Его содержание составляют высказывания по многочисленным научным вопросам, включая исследование о метеорах, диоптрику и геометрию. Решив продолжить изучение анатомии, Декарт ходит на местную скотобойню и приносит домой, пряча под плащом, всяческие образцы, необходимые для препарирования. Результатом этих трудов стало то, что Декарт положил начало современной науке эмбриологии. (По легенде, однажды на скотобойне Декарт увидел полного молодого человека, который зарисовывал труп только что освежеванного быка. Декарт спросил его, почему он выбрал для живописи подобный объект. «Ваша философия отнимает у нас душу, — ответил художник. — В своих картинах я возвращаю ее на место, даже мертвым животным». Существует предположение, что молодого художника звали Рембрандт.)
31
Через три года кропотливого труда Декарт быт готов отправить свою рукопись «Трактата о свете» отцу Мерсенну в Париж для публикации. Но тут, как гром среди ясного неба, из Рима пришла прямо-таки фантастическая новость: Галилея обвинили в ереси, заставили предстать перед судом инквизиции и поклясться в том, что он «отрекается от своих научных трудов, проклинает их и предает анафеме». Особенно это относилось к его поддержке теории Коперника, гласящей, что Земля обращается вокруг Солнца. Декарт в ту же секунду попросил своего друга Бекмана прислать ему копию работы Галилея. Ознакомившись с ней, Декарт, к своему ужасу, обнаружил, что большая часть заключений Галилея полностью совпадает с его открытиями. Не сказав никому ни слова, Декарт отложил свой «Трактат о свете» в сторону и принялся размышлять о менее спорных вопросах. Работа была опубликована только через много лет после смерти Декарта, и то лишь частично.
Жизни Декарта была свойственна дихотомия. Он стремился к покою и уединению, но одил ночество толкало его к постоянным странствиям. Будучи необыкновенно оригинальным мыслите-
32
лем, он поклялся «следовать своим мыслям, куда бы они ни завели», но, будучи живым человеком, он считал, что обязан «повиноваться законам и обычаям моей страны, неотступно придерживаться религии, в которой, по милости божией, я был воспитан с детства, и руководствуясь во всем остальном наиболее умеренными и чуждыми крайностей мнениями, сообща выработанными самыми благоразумными людьми, в кругу которых мне предстояло жить» (Пер. С.Я. Шейнман-Топш-тейн. «Рассуждения о методе Декарт Р. Сочинения. В 2-х т.». T.I, М., 1989). Он не сомневался в том, что написанное им в «Трактате о свете» достоверно, но при этом твердо верил в Бога. Декарта обвиняют в трусости, в тайной приверженности атеизму и даже в том, что окне знал самого себя, несмотря на постоянный анализ собственного «я». Ни одно из этих обвинений не выдерживает критики. Декарта, возможно, и не привлекала слава мученика, но это отнюдь не означает, что он трус. Он был твердо убежден в том, что церкви мешают принять его точку зрения лишь действующие схоластические догматы. А интеллектуальным самопознанием он занимался больше,
33
чем кто-либо из других философов после Сократа, пусть даже в его философии и встречаются «белые» пятна.
И все же наибольшим дуализмом обладает его философская система. Декарт видел мир, как состоящий из двух видов субстанции: души и материи. Душа суть вещь непротяженная и неделимая. Материя, наоборот, протяженная и делимая и подчиняется законам физики. Из этого заключения делался вывод, что наша бестелесная душа помещена в механистическое тело. Но каким образом душа, не имея протяженности, взаимодействует с телом, которое подчиняется одним законам механики? Декарт так и не привел убедительного решения этой проблемы, которая прямо-таки сверхъестественным образом отражала раздвоение его психики, оказывающее влияние на его собственное бытие. Он пытался найти ответ. По мнению Декарта, разум и тело взаимодействуют между собой в шишковидной железе (незаметный орган близ основания мозга, чья функция остается до конца неразгаданной до сих пор). Декарт, увы, тут явно ошибается. Вопрос не в том, где они взаимодействуют, а как.
34
В это время в жизнь Декарта входит новый человек, что для него редкость. У него была любовная интрижка с девушкой по имени Хелен, по всей видимости, одной из служанок. Результатом этого романа явилась дочь, которую он назвал Франсиной. После ее рождения Хелен поселилась вместе с ребенком в доме поблизости, регулярно навещая отца своейдочери. Посторонним Декарт представлял ее как племянницу.
Из-за малочисленных фактов трудно судить, каковыми в действительности были его отношения с Хелен. Но догадки строить легко. Бедняжка Хелен… и что она нашла в этой холодной рыбе из высших слоев общества, обладающей складом эмоций, присущим филе трески? О чем она думала, когда смотрела в эти ничего не выражающие глаза с кругами под ними? Но если Хелен так и не удалось прорваться к Декарту, то Франсина сумела это сделать. Она рвалась к нему со всем свойственным ей простодушием, и он принял ее. (Причем, произошло это не потому, что он настрадался в детстве — просто никто не обращал на него внимания, за исключением старой нянюшки.) Вместо того чтобы попытаться выдать и Франсину за
35
свою племянницу, Декарт сильно полюбил дочурку, и она доставила ему много радости в жизни.
Теперь он писал труд, который ныне считается самой лучшей его работой, «Рассуждения о методе». По иронии судьбы, большая часть его книги состоит из безопасных кусков, заимствованных из «Трактата о свете». В основном, это идеи, которым следовало изменить математические истины и произвести революционное потрясение некоторых наук. В своем труде Декарт заложил основы современной аналитической геометрии и ввел систему координат (позже названной Лейбницем «декартовыми координатами»); в оптике он предложил закон о преломлении света и свое истолкование феномена радуги; еще он выдвинул вполне разумную научную теорию о погоде (каковая, как и современные теории, оказалась всего лишь теорией). Самой значительной частью «Рассуждений о методе» стало сравнительно краткое введение. В нем подчеркивались идеи, которым предстояло изменить ход философской мысли. Мало того, полностью отказавшись от традиционного метода изложения, Декарт выразил свои мысли не только понятным, но и удобочитаемым языком.
36
Как вообще следует передавать глубоко личные философские переживания таким образом, чтобы их мог понять любой? С этой проблемой не смогли справиться величайшие философские умы. Платону это удалось, он подробно изложил свое мировоззрение в форме диалогов за обедом. Ницше считал, что тоже справился с этой задачей, написав свое произведение самым блестящим, утонченным и ярким немецким языком, как это было только возможно, но его мания величия превратилась в манию чистой воды. Витгенштейн попытался обойти проблему, приняв во внимание развитие века телевидения и сочиняя четкие фразы, состоящие из двух строк, но он не подкрепил свои рассуждения философскими доводами. Декарту же удалось справиться с этой проблемой самым простым и лучшим способом. Он пишет автобиографическую прозу и, рассказывая о своих занятиях мыслетворчеством, сообщает о тех идеях, которые посетили его во время оного. При чтении книги Декарта создается иллюзия, будто думать подобным образом очень легко. Словно это ваши собственные мысли. И таким способом Декарт шаг за шагом подводит читателя к своим умозаключениям.
37
Декарт начинает с момента баварского видения: «.. .начавшаяся зима остановила меня на одной из стоянок, где, лишенный развлекающих меня собеседников и, кроме того, не тревожимый, по счастью, никакими заботами и страстями, я оставался целый день один в теплой комнате (в русском переводе «печь» отсутствует. — Прим. пер.), имея полный досуг предаваться размышлениям», (указ. соч. — Прим. пер.) На удивление простым языком он затем объясняет, как, прибегая к постоянному сознательному сомнению, разрушить собственную веру в целостность окружающего нас мира. Ничто не остается достоверным. Все мироздание, наша личность и даже собственные переживания на самом деле могут быть лишь иллюзией. Мы не в состоянии знать что-то определенно. Кроме одного.. Не важно, насколько я могу заблуждаться в собственном восприятии самого себя и мира, неоспоримо только одн