Выбрать главу

Прохлада не позволяла Лёне встать и присоединиться к Лёше. Двигаться совершенно не хотелось. Алкоголь не полностью отогрел одеревеневшее тело. А картина в стороне, куда смотрел Лёша, не менялась уже очень давно. Вот уже несколько месяцев ночь с северной стороны света на всем протяжении горизонта окрашивалась в ярко-рыжее зарево пожаров и взрывов. На его фоне тёмный город казался частью ночи, не сдавшейся огню. Однако в бинокль иногда можно было разглядеть в замерших высотных домах редкие проблески оконной жизни. Кто-то зажигал электричество в квартире. Или свечи, чтобы собрать при свете осколки довоенной жизни. Но подобные попытки обычно быстро пресекались яростным воем сирен и гудением ночных насекомых в небе. Они гудели то сильнее, то слабее, выявляя цели для поражения с воздуха. Поэтому город вновь погружался сначала в тьму, а затем в пожары.

Рука Милены не сразу отыскала руку Лёни, чтобы сомкнуть их в замок. От контакта лицо парня расплылось в улыбке. Он всё никак не мог привыкнуть к жизни, полной фатализма и опасностей, спонтанного проявления чувств и желаний. Когда их еще проявлять, если не сейчас? Если каждое мгновение имеет возможность стать последним воспоминанием? И вот такие моменты мягко напоминали, что кроме сложностей остаются и простые радости жизни.

Они без движения сидели втроем, не пытаясь заговорить. Никто не желал нарушить находящееся вокруг относительное спокойствие. Район, в который ребята проникли, даже в условиях близкого фронта охранялся по периметру, дабы беженцы не беспокоили местных жителей верхнего слоя среднего класса. Именно здесь горели редкие фонари, хоть как-то освещая низкие домики с живыми изгородями, умирающим в преддверии зимы. Они казались покинутыми, и для некоторых из них это предположение оставалось верным. Но очень часто в заколоченных фанерой окнах в щелку виднелся свет, мигавший то ли от непостоянного напряжения в сети, то ли от непослушной свечи.

Проникнуть сюда позволило упавшее на забор дерево. Они ловко перелезли через забор, но вскоре разочаровались в своём выборе. Во многих домах остались жильцы. Они готовились защищать владения от захватчиков или мародёров. Лишь единицы уехали подальше от линии фронта. Да, редко попадались дома, чьи хозяева в спешке покидали родные стены. Зато там часто находилась брошенные еда и алкоголь. Иногда приходилось ночевать вот в таких вот руинах, опустошённых пламенем.

Однако и удача подходила к концу. Обыскав ночами все пустые дома, ребята уже два дня практически ничего не ели. Голод преследовал их и днём, и ночью, стуча в пустые желудки и вызывая судороги. И так худые подростки продолжали терять вес. Только иногда они смаковали плесневый хлеб, собранный Егором в одном из покинутых домов про запас.

Сам он клевал носом. В отличие от Лёни. Тепло ладони Милены обжигало его собственную кожу игривым пламенем, чьи языки то успокаивались, то вновь раззадоривались. Лёня поднял руку к тонкому запястью, обхватив его. Пальцы нащупали учащенный пульс. Эх, сейчас бы вновь вкусить эту девушку. Но голод имел больший вес в иерархии потребностей. Да и осторожность была как никогда кстати.

Поэтому, держась за руки, не давая Егору опрокинуться во сне вперёд, они смотрели на ночное звёздное небо сквозь невидимую крышу, считая про себя звёзды вместо секунд. Такие моменты оказывались наиболее ценными в новой реальности. И помогали не сойти с ума. Но Лёня, слегка поддатый, чувствовал себя всё равно паршиво. Алкоголь прессовал нескончаемую душевную боль, подметая ее в дальние углы, но его действие когда-нибудь должно было закончиться. И тогда наружу полезут страхи и пережитые совсем недавно ужасы. Он с трудом будет отличать реальное от вымысла его подсознания. Поэтому, всё же, самым сокровенным желанием оставалась нескончаемая бутылка с обжигающей внутренности водой. Чтобы согреться и забыться.

Канонада и далёкое громыхание не давали мыслям уйти далеко. Вот уже и небо перестало быть чёрным. С краю взора оно начинало переходить в еле заметное оранжевое зарево. Суровая реальность дала недавним подросткам пинок под зад, ни на секунду не позволяя забыть о том, что происходило с миром.

Вот наверху пролетела звезда. Но это скорей всего расчертил небосвод очередной спутник или ракета. Кто их разберёт теперь… И космос превратили в поле боя.

Вдали вновь взвыла сирена, истошно крича от страха, сжимающего душу. Желудок громко заурчал. Водки оставалось на два глотка. Холод продирался дальше, сильнее сотрясая тело, борясь с горячительным эффектом заканчивающегося алкоголя. Блуждающий взгляд всё никак не мог зацепиться за что-то одно. Голова слегка кружилась и болела. Зато не болело в душе. Лёня взглянул в тот проём, где недавно сидела кошка. Говорят, что чёрные кошки — к беде. Но как может быть так, если беда и без кошек бродит вокруг сама по себе? В чём виноват зверь?