Габриэль Гарсиа Маркес
Писатель и журналист
Аракатака, Колумбия, 1927 г. – Мехико, Мексика, 2014 г.
Мне рассказывали, что, когда родился мой отец Габриэль Элихио Гарсиа, предсказатель сообщил: «У этого новорождённого будет сын. Он будет носить то же имя, и однажды оно обойдёт весь мир». Также мне говорили, что, когда через 26 лет я появился на свет, глаза у меня были широко открыты. Конечно, первое, что я увидел, – большой родительский дом в Аракатаке, отдалённой деревне, чьё название похоже на магическое заклинание. Она располагалась в нескольких десятках километров от Карибского моря. Этот дом и местность я никогда не забывал.
«Вспоминать легко, если у тебя есть память. Забывать сложно, если у тебя есть сердце».
Меня воспитывали дедушка с бабушкой. Родители оставили меня на их попечение, когда мне было всего несколько месяцев. Мой дед, полковник Николас Маркес, каждый день вёл меня за руку на прогулку по усадьбе, где росли гуава и кофе, где тёплый воздух приносил ароматы побережья, смешанные с запахом пороха. Он начинал со слов: «Мой дорогой Наполеон, тебе следует знать, что…» и рассказывал захватывающие истории о своих приключениях, о людях, переживших войну, его рассказы были захватывающими и порой страшными, но именно благодаря им я начал знакомиться с жизнью, которую впоследствии описывал в своих произведениях. Каждый день, проведённый с дедом, был для меня откровением. Например, однажды в офисе своей компании он открыл ящик с мороженой рыбой, чтобы показать мне лёд.
Моя бабушка рассказывала мне истории о многочисленных родственниках или ушедших из жизни людях. «Они всё ещё живут среди нас», – говорила она, и эти непонятные слова, за которыми чудилось чьё-то скрытое присутствие и туманные предсказания, влекли и в то же время пугали меня.
И уже будучи взрослым, я порой с криком просыпался среди ночи, разбуженный призраком бабушки Транкилины и неопределённым чувством, что меня покинули.
Я любил рисовать, но в 9 лет – спасибо моему учителю в начальной школе – прочёл «Тысячу и одну ночь» и открыл для себя магию чтения. Я залпом глотал сочинения Эмилио Сальгари, Жюля Верна, Александра Дюма и братьев Гримм, а также все приключенческие книги, какие мог достать. В мыслях я уже чётко видел события, персонажей и сюжеты своих будущих романов, но эти выдающиеся авторы научили меня, как надо писать.
После дедушкиной смерти я уехал к родителям, где мы с многочисленными братьями и сёстрами жили очень бедно. Это были тяжёлые времена, но с семьёй я пробыл недолго: сперва уехал учиться в колледж, затем поступил в университет – Школу права, но вскоре её бросил, потому что чувствовал своё призвание в другом. Я стал журналистом, и эта работа обогатила моё политическое сознание. Благодаря ей я узнал другую реальность, путешествуя от Боготы до Парижа, от Рима до Лондона, от Каракаса до Нью-Йорка.
Хочешь стать как Габриэль? Никогда не забывай о своих корнях – это отправная точка для далёких путешествий и воплощения мечты.
В те годы я уже точно знал, что хочу стать писателем. Но всё, что я носил в душе, никак не удавалось перенести на бумагу, так что я чуть было совсем не разуверился в себе и своём таланте. В 1955 году мне удалось издать книгу «Палая листва», в 1961-м – «Полковнику никто не пишет», а затем сборник коротких рассказов «Похороны Великой мамы» в 1962-м. Несмотря на признание критиков и читателей, у меня всё ещё не было ни имени, ни средств к существованию. Доходило до того, что даже на еду приходилось одалживать деньги у друзей. Я продолжал редактировать и переписывать «Дом» – роман, где действие происходило в Аракатаке, в доме моего детства, но никак не удавалось найти правильный финал. Тем временем я женился на Мерседес – женщине, которой поклялся в вечной любви, когда ей было всего 9 лет от роду. Мы переехали в Мехико, и у нас родилось двое детей. Чтобы свести концы с концами, я начал писать сценарии для кино. Мысли о писательстве я почти забросил. Но однажды утром я повёз жену и детей на отдых в Акапулько, и вдруг у меня в голове ясно вырисовалось начало романа, который я вынашивал годами.
Я сказал Мерседес: «Я знаю, как нужно писать „Дом“. Поехали назад, немедленно». Я развернул машину на 180 градусов, приехал домой и больше года практически не выходил из своего кабинета. Наконец, история слетела с моих пальцев на печатные листы – как бы сама собой, безо всяких усилий. Произошло чудо, и мы все были его частью: я, моя семья, дети, друзья – я читал им главы из книги, и они просто теряли дар речи. Чтобы как-то выжить, мы продали машину, одежду, ювелирные украшения и электроприборы, но всё равно были должны владельцу квартиры за аренду, а торговцам – за продукты.