— Ну, она такая… такая… короче, Ленка не от мира сего. — Таня всё-таки нашла, чем уесть «подругу».
— То есть Ларионова в ближайшее время собирается в монастырь? — насмешливо предположил я.
— Да нет, — Сиротина досадливо поморщилась. — Она… короче, она, как ребёнок. Ей вообще ничего не надо. Ни от кого. Она, видишь ли, дочка богатых родителей. Отец трудился в Газпроме. А мать — та в Большом театре пела. Элина Витальевна Ларионова… Кстати, мать Ленке денег на квартиру хотела дать, но Ленка их не взяла. Сама хату купила.
— Ух ты, какая молодец. И что за квартира?
— А, так, двушка-бэушка, — небрежно бросила Таня. — Хотя я бы на эти деньги взяла домик в Испании, потому что…
«Двушка? А не дурно для девочки».
— Тань, — перебил некстати размечтавшуюся Сиротину я. — А скажи-ка мне вот что: в «Ирбис» всем так хорошо платят, что на квартиры хватает?
— Да нет, какие там у них заработки, — небрежно махнула рукой Таня. — Но Ленка умеет копить. А вот тратить бабло не умеет.
«А ты умеешь, Таня. Вот поэтому ты и сидишь передо мной в дорогих „лабутенах“, а на подоконнике у тебя стоит сумочка от „Mulberry“ стоимостью в восемьсот фунтов стерлингов. Так кто же из вас по-настоящему „крысит“ бабло, ты или Ларионова? И хотя я точно солью тебя, Таня, не зли меня, не говори, что тебе не знаком принцип „грабь награбленное“. Потому что я и сам такой».
Я невольно покосился на свои наручные часы стоимостью в кучу Таниных сумочек и кивнул:
— Ладно, Тань. Ясно. Филен данк тебе за информацию. — Я начал вставать.
— Лёш, а ты для чего про Ларионову-то спросил? — Взгляд Тани с проворством старухи-процентщицы мазанул меня по лицу.
— А ты сама догадайся.
— Ты что же, хочешь с ней?.. — Таня широко распахнула глаза и уставилась на меня.
— Я с ней не хочу, — усмехнулся я. — Как ты знаешь, у меня невеста есть. И я её очень люблю.
— А, ну да, — коряво вздохнула Таня.
Кстати, говоря про невесту, я не кривил душой: дочь главы московского представительства, Магда Кристенссен действительно собиралась за меня замуж. И хотя Магда общалась с Сиротиной (о чём хорошо знал я), она, в отличие от Тани, всегда умела держать дистанцию.
— Лёш, так зачем тебе Ленка понадобилась? — настойчиво повторила Сиротина.
— А ты представь, что мы с Сычом решили взять её на твоё место.
Это было лихо закручено — жаль только, в цель не попало.
— То есть Ленка вам обоим нравится? Как делить-то её будете, в случае чего? — ехидно нашлась Таня. Впрочем, круглые Танины щеки побелели, а пальцы, как пауки, вцепились в мою скрепку.
— Тань, — вздохнул я, — как я тебе уже сказал, я очень люблю Магду. Но твоя Ларионова очень нравится Сычу. А мне Сыч очень нравится. — Я встал и пошёл к выходу. На пороге я оглянулся. — Тань, последняя просьба к тебе: памятуя о том, что теперь вы с Ларионовой не подруги, а конкурентки, не говори своей Лене о нашем с тобой разговоре. Не делай ошибок, ладно?
— А то что? — Таня сузила глаза.
— А то плохая примера. Ты же знаешь, кто после Кристофа сядет в его кресло? Вы же с Магдой общаетесь не первый год. Как ты говоришь, дружите.
Повисла новая пауза.
— Вообще-то это шантаж, Лёш, — тихо произнесла Сиротина.
— Вообще-то, это переговоры, Тань. Carpe diem, лови момент. Ты же девочка умная?
— Хорошо, Лё… Алексей Михайлович. Я всё сделаю, как вы хотите.
И я понял: я выиграл, потому что Сиротина, обожавшая интимно «тыкать» мне, впервые обратилась ко мне по имени-отчеству.
«Шах и мат, Таня».
Насвистывая «maybe, maybe…», я вышел из её кабинета.
«Сиротину я в любом случае заменю, — думал я. — А что касается Ларионовой, то это мы ещё подумаем… это мы ещё поглядим. В конце концов, мальчику из Бирюлёво очень интересно узнать, какими бывают девочки из Газпрома».
От Тани я направился прямиком к Кристофу. Набросав вместе с будущим тестем схему убиения «Ирбис», сел в служебный автомобиль и направил шофера в сторону «SAS Radisson». Подумал и набрал Магде:
— Как ты, милая?
«Как ты там, дорогая и нелюбимая?»
— Все хорошо. — Магда помолчала. — Скажи, Алексей, а что ты сегодня вечером делаешь? — осторожно спросила Магда.
— Что, ты уже поговорила с этой стервой Сиротиной, а та настучала тебе про наш разговор о Ларионовой?