— Нет у меня никакого стресса, не хочу, — яблоко, быть может, впервые за всю историю человечества было отвергнуто.
— Ну, подумаешь — понизили! — не выдержала Эвелина. — Тем более что это временно! Временно, понимаешь?
Познания Эвелины о несчастиях Смалькова неожиданно преодолели границы того, что ей знать полагалось.
— А ты откуда знаешь, что временно? Ты что, ходила к Зубову? — возмутился Смальков.
— Ну почему сразу «ходила»? Чуть что — сразу «ходила», так, случайно встретила, и он сам…
— Сам?! Эвелина, если ты ещё раз пойдёшь из-за меня к командиру части, я!.
Эвелина с невозмутимостью врача-психиатра пропустила мимо ушей взрыв эмоций Смалькова.
— Ну вот, ты нервничаешь! Это всё стресс — скушай яблочко, смотри, какое красивое!
Красота яблочка Смалькова не радовала — вообще. Грустные глаза старшего лейтенанта вместили всю тоску младшего офицерского состава.
— Так, с таким настроением нужно что-то делать! — поставила диагноз Эвелина. — Сегодня вечером мы идём в ресторан!
— Чтобы обмыть понижение?.
— Товарищ старший лейтенант! — И откуда у Эвелины командный голос? — Девятнадцать ноль-ноль, форма одежды парадная, при себе иметь хорошее настроение!. Проверять буду лично! Приказы не обсуждаются!
Может, кто-то и не любит плацкартные вагоны. Много народу, опять-таки, запах… Но только не солдат. Солдата нельзя сразу помещать в купе — от резкой смены степени комфорта он может заболеть. Так глубоководная рыба, вынесенная в шторм на поверхность, гибнет от резкой смены давления.
Билеты Соколову и Вакутагину достались хорошие — возле туалета, бегать далеко не надо, опять-таки, запахи не дадут забыться окончательно. Отпуск — ведь это, как ни крути, потрясение.
В одном отпускникам не повезло — с компанией. Два тела, лежащих на полках в их купе, спали глубоко и вкусно, сигнализируя посвистываниями и похрапываниями, что если их разбудить, расстроятся очень сильно.
Красиво. Так было и так будет — очень красиво сочетается парадная офицерская форма и вечернее платье. Быть может, кто-то скажет, что куда лучше сочетается с вечерним платьем смокинг, — и окажется не прав. Смокинг — это, в конце концов, всего лишь укороченный фрак, а офицерская форма — продукт самодостаточный, особенно если внутри находится офицер.
Смальков как раз и находился внутри парадки, а рядом внутри вечернего платья находилась Эвелина. Половина посетителей ресторана нет-нет да и бросали взгляд на пару… Между тем, платье не мешало Эвелине командовать и здесь. Её команды были точными и чёткими, а интонации не допускали возражений.
— Два жюльена, мясо по-французски, — мгновенно сменив интонацию, Эвелина решила переспросить у Смалькова: — Ты же любишь по-французски? — Фраза прозвучала в полной тишине и, кажется, не имела никакого отношения к кулинарии. Зал замер, чтобы услышать, что именно любит по-французски Смальков. Лицо старшего лейтенанта пошло красными пятнами, он потерял дар речи. Максимум, на что он был способен, это лёгкий кивок.
— Овощное ассорти и бутылку шампанского «Советского», — закончила заказ Эвелина.
— «Советского» нет, только импортное, дорогое, — впервые обнаружил умение разговаривать официант.
— Несите дорогое. Мы сегодня гуляем! — решилась Эвелина…
Гуляние получилось странное — Эвелина изо всех сил старалась казаться весёлой, Смальков мрачнел на глазах, от счастья, наверное…
— Хорошо здесь, правда? Сто лет уже не была в ресторане. Так тихо, уютно, — не унималась Эвелина.
Счастья Эвелины неожиданно потускнела. В зале появилось семейство Шматко. Неизвестно, кто кому радовался меньше: Титаник айсбергу или наоборот. Вероятно, айсберг меньше переживал по поводу встречи — он ведь не утонул. Сегодня в роли айсберга выступал Шматко.
— Ой, смотри кто! — Женской радости в ресторане стало на одну больше: супруга Шматко увидела Эвелину и Смалькова.
— Ой, здравствуйте! — Мама супруги, а следовательно, тёща, тоже увидела парочку. — А вы тоже тут? А мы вот тоже решили в ресторан зайти — у нас такое событие! Олега Николаевича сегодня повысили! За хорошую службу, да? — Взгляды, которыми обменялись Шматко и Смальков, не оставляли сомнений, что хорошая служба имела последнее отношение к тому, что оба они оказались в ресторане.
— А у вас что, тоже какой-нибудь праздник? — добила всё ещё державшего удар Смалькова шматковская тёща.
— Праздник. День независимости, — парировала Эвелина.
— От зависимости, да? — Зависимость Шматко была ближе.