В армии редко происходит что-то необычное. Но что интересно, каждый раз это необычное приносит только новую гадость в размеренный военный образ жизни.
Шматко сегодня был в марлевой повязке, что не мешало ему читать газету.
— Представляешь, Соколов, — решил поделиться информацией лейтенант, — в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году в США пандемия гриппа унесла жизни семидесяти тысяч человек, во, блин, как на войне… Слышь, а что такое пандемия?
Соколов, в отличие от Шматко, был не в повязке, а в респираторе, поэтому его ответ услышать можно было, только освоив специальную технику распознавания речи надевших респиратор.
— Чего?
Соколов пожалел Шматко и, сняв респиратор, повторил:
— Пандемия — это очень мощная эпидемия…
Договорить Соколов не успел — в каптёрку зашёл Кудашов.
— Соколов, выйди. — Солдат Кудашов не любил. Солдаты не любили Кудашова.
— Твоя идея?
Респираторы были на каждом солдате роты, не заметить это было тяжело.
— Ну, я просто марлю не нашёл, — на всякий случай решил оправдаться Шматко.
— А ведь можешь иногда — думать, — неожиданно ротному что-то понравилось, — и профилактика, и тренировка норматива по химзащите — хвалю!
— Спасибо, товарищ капитан, — вытянулся Шматко, — только одна проблема — общаться с солдатами трудно…
— А зачем с ними общаться? — удивился Кудашов. — Солдату для общения достаточно одного слова: «ЕСТЬ!»
Глава 27
Смальков давно не смотрел телевизор. Поэтому ему было приятно видеть на экране всё, что угодно, лишь бы оно двигалось и было цветным. Сейчас с этими несложными функциями справлялись ребята из группы «Конец фильма». Действуя строго по списку, лейтенант решительно впрыснул содержимое флакона с аэрозолем в рот и приготовился к дальнейшему оздоровлению, когда в дверь позвонили… Раздавшийся внезапно звонок в дверь инструкцией предусмотрен не был. Смальков попытался проигнорировать это незапланированное событие, но, увы… Звонящий обладал терпением большим — звонок разрывался до тех пор, пока Смальков, наконец, не открыл дверь.
На пороге стояла женщина пенсионного возраста, яркая представительница племени бабок-сплетниц, которых можно найти на крылечке любого дома.
— Здравствуйте… А вам кого?.
— Это… Я… это… ну… — Бабулька, увидев Смалькова, пребывала в шоке средней степени и говорила с трудом. — Слышу, телевизор-то работает… думала, Эвелинка дома…
— Нет… знаете… она… будет около шести… — Степень шока у Смалькова была та же.
— А вы кто? — набравшись храбрости, решила выяснить соседка.
Нужные слова упорно не приходили Смалькову в голову:
— А я… это… Я тут… в общем… Простите, а вы кто?
Шок бабкой был успешно преодолён:
— Я соседка! А где Эвелина?! — Бабка явно шла в атаку, почувствовав замешательство противника.
— Где и положено — на работе!
— А что это вы без неё делаете в её квартире?!
— Э-э… Понимаете, дело в том… э-э… — Неожиданно Смальков вспомнил, что перед ним лицо сугубо гражданское, притом в любом случае в отставке. — Простите, а почему я должен перед вами отчитываться?
— Я — соседка! И должна знать!
— Тогда посмотрите киножурнал!
Память у бабки была хуже, чем у Смалькова.
— Какой ещё журнал? — недопоняла соседка.
— «Хочу всё знать»! — Дверь захлопнулась в миллиметре от носа любопытной соседки.
Следующая серия звонков началась через час. На этот раз Смальков решил не соревноваться в терпении — и угадал. На пороге стояли уже знакомая ему соседка и лейтенант милиции, мужик рослый и внушительный.
— Добрый день, — козырнул лейтенант. — Лейтенант Никитин, участковый, разрешите ваши документы…
— А… что случилось? — Появление участкового стало для Смалькова полнейшей неожиданностью.
— Ничего не случилось! Пока, надеюсь.
Документы Смалькова несколько расслабили участкового, однако служба есть служба — ситуация должна быть выяснена до конца…
— А вы Эвелине Георгиевне, простите, кто?
— Я Эвелине Георгиевне, — с гордостью сообщил Смальков, — простите, жених!
Соседка поскучнела, взгляд участкового её и вовсе доконал — вмешиваться в личную жизнь Эвелины она не планировала.
— А что ж вы… товарищ старший лейтенант… не на службе?.
Дверь закрылась, но слова участкового Смальков услышал:
— Значит, так, Макаровна, ещё раз позвонишь — телефон отключу на фиг!
Звонки — звонками, а Смальков продолжал строго следовать плану: пришло время ингаляции — полотенце на голову и как в омут — в пар кастрюли с картошкой. Паломничество в квартиру продолжалось.