Глава 29
Заходя в кабинет майора Зубова, Староконь знал лишь одно: просто так, в такое время, Зубов его вызывать не будет.
— И снова здравствуйте!
— К нам тут делегация на днях приезжает, — Зубов сразу приступил к делу.
— Проверять будут? — догадался замполит.
— Хуже! Не проверять, а смотреть! И всё снимать ещё будут.
Телевизионщики еду — фестиваль у них так какой-то военный, и мы у них там типа «самой поющей части округа»!
— Не понял, а с каких это пор наша часть стала самой поющей?
— А я знаю? — У майора были подозрения, что некто в штабе решил подложить части свинью. — Либо кто-то сильно ошибся, либо кто-то сильно хочет, чтобы мы облажались…
— Так, может, звякнем, скажем: «Пардон! Вы ошиблись номером…»
— Да, и добавим: «Наша часть не такая — мы тут все ждём трамвая»… Ты думай, что говоришь! Ладно, резюме такое: раз там, — показал пальцем наверх, — так считают, значит, надо соответствовать…
В армии всё делается быстро. Фактически, вообще если делается — то быстро. Медленно наши не умеют. Если бы наши умели медленно, это были бы чужие, типа финнов или эстонцев.
Секрет прост: наши умеют ставить задачи, а память плохая, поэтому, если задача затягивается на такой срок, что память начинает сбоить, — пиши пропало: дело будет загублено.
На этот раз задачи ставил Староконь. Делал он это в Ленинской комнате, которая давным-давно называлась иначе, но как-то неудобно и некрасиво, и потому дело Ленина всё ещё будет понемногу жить — красивый псевдоним он себе выбрал.
— Значит, так, бойцы, — начал Староконь, — излагаю план работы!
Старики должны быстро и красиво… Я подчёркиваю — красиво!
…пробежать полосу препятствий!
— А чего сразу старики? — возмутился Гунько.
— А потому что старики телегеничнее. Такой ответ устраивает?
— Не, ну теперь ясно!
— Заниматься с вами будет капитан Кудашов! Дальше так — Фахрутдинов, как молодой, но перспективный, разберёт на время автомат!
— С завязанными глазами? — удивил вопросом боец.
— А что, можешь с завязанными? — оживился замполит.
— Может! — подтвердил Гунько. — Им, татарам, всё равно, что водка, что пулемёт, — лишь бы с ног валило!
— Отличная идея! — Староконь аж просветлел лицом. — Так и запишем! С завязанными глазами… Ответственный старший лейтенант Смальков. Щур! Где Щур?
— В наряде, — доложил Гунько.
— Ладно, передадите ему, что он, как человек с высшим образованием, покажет делегации на карте все страны блока НАТО.
Ответственный — лейтенант Шматко. Ну, и главное… Хорошую военную песню исполнит Нестеров! Слышишь, Нестеров?
— Так точно!
— Это дело я буду контролировать лично! Гитара у тебя в порядке?
— В полном!
— Это хорошо! Значит, так — все надписи на гитаре стереть!
Особенно ту, что возле наклейки с тёткой! Да, и тётку тоже убрать! А я попробую достать звукосниматель, чтоб звук был, как этот — долби-сюрраунд!
— Товарищ майор, звукосниматель не нужен — у них выносной микрофон на стойке! — проявил Фахрутдинов нежданную сверхинформированность.
— А ты откуда знаешь? — удивился Староконь.
— Да я так, — смутился рядовой, — до армии подрабатывал на областном телевидении — насмотрелся там!
— Ладно, поправки принимаются! Так, про надписи на гитаре я сказал, Нестеров… Сказал?
Иногда вечер мудренее утра. Староконь решил, что выбор репертуара — дело вечернее. Желание лечь спать — стимул ничуть не менее сильный, нежели желание покушать или выпить…
— Так, бойцы, времени мало! Давайте уже определяться. Версии! — начал отбор замполит.
— А давайте эту! Про батяню-комбата? А? — предложил Лавров.
— Эту песню только ленивый не споёт. Нет, надо что-то оригинальное, — забраковал замполит.
— О! А давайте про поручика Голицына споём, и корнета Оболенского, — вдохновился Нестеров.
— Нет, это белогвардейщина, — замполит идеологические вопросы чувствовал чрезвычайно тонко. — Вот «Любэ» было бы хорошо! Его наш Президент любит! Жаль, что уже спели… Секут фишку, а мы пока сопли жуём…
— А давайте всех уделаем Западом! Все знают! — жутко перевирая текст и ноты, Лавров заорал: — You in the army now! O-uo! — Лучше всего получилось «O-uo!»
— Ты, Лавров, в НАТО собрался? — остудил рядового Староконь. — Башку сначала нормальную отрасти, а потом предлагай, рейнджер сраный.
— Товарищ майор, а давайте эту! Очень простой мотив! — вдруг проснулся Соколов: