— А сейчас по многочисленным просьбам… Лавров, приготовься!
Песню запевай!
Лавров ещё не привык к тому, что он ротный запевала, песня не запелась… К тому же к роте подошли майор Зубов и старший лейтенант Смальков.
— Рота, смирно! Равнение нале-во! — Рота продолжала идти — мини-парад в исполнении второй роты выглядел довольно удачно.
— Товарищ майор, вторая рота проводит занятия по строевой подготовке…
— Отставить. Вольно, — не дал похвастаться строевой подготовкой Зубов. — Кудашов, дай-ка мне Лаврова на пару минут…
— Лавров, к командиру части!
— Есть!
— Рота, стой! Товарищи солдаты, — начал Зубов…
— Товарищ майор, может, не надо? — сделал попытку Смальков…
— Надо, Федя, надо…
Майор набрал побольше воздуха в грудь:
— Наш доблестный вокально-инструментальный ансамбль в составе… сами знаете кого… теперь по популярности круче дуэта Пугачёвой и Галкина! Смальков, покажи!
Пачка писем в руках Смалькова и вправду была внушительная…
— Вот, Лавров, все от девушек! — читая надписи на конвертах, начал Смальков. — «Двум поющим солдатам». Эта половина тебе, а эта — мне.
— Рота! — продолжил Зубов. — Песня наша вышла в финал! Лавров и Смальков — репетировать, им ехать скоро! И чтоб с душой спели!
Песня-то вроде действительно хорошая! И спеть её надо по-нашему, по-мотострелковски! А вы давайте, продолжайте занятия.
Рота лишилась взводного и запевалы, но прогулка есть прогулка — должна быть прогуляна до конца.
— Чего рты пораскрывали? — пришёл в себя Кудашов. — Напра-во!
Шагом марш! Песню запе-вай!
И Нестеров запел, как теперь-то можно было не запеть!
Рота, подъём!
Будет сниться страшным сном.
Рота, отбой!
За окошком дембель мой!
Глава 30
— Да, да, Лариса Анатольевна, всех детишек примем как родных… и кашей солдатской накормим, с дымком… Принимается, не с дымком, а с молоком, лучше гречневой… Понял…
Майор Зубов общался с подшефной школой, организовывая очередное мероприятия. В сущности, работа его была чем-то средним между менеджером по связям с общественностью и надсмотрщиком.
Где-то между двумя этими профессиями растворился майор мотострелковых войск…
— Разрешите, товарищ майор, — Лариса Щекочихина была вызвана на ковёр к командиру части.
— Ну, что, покажем девочкам медсанчасть? — Майор плавно перешёл от подшефной школы к подчинённой санчасти.
— Чего ж не показать? Покажем!
— А то, понимаешь, разрисуют детворе армию пострашней «серого волка», — распереживался майор, — они от неё аж до двадцати семи лет по норам прячутся. Вот мы детишкам этого «серого волка» с другой стороны и покажем. Так сказать, человеческим лицом… Но я вас, Лариса Анатольевна, вызвал несколько по другому поводу… так что там у нас с медосмотром?
— Всё по графику. Сегодня с первой ротой уже заканчиваю.
— И как там здоровье бойцов? Йода, зелёнки хватает?
— Хватает. Им бы фруктов побольше, — предложила Щекочихина.
— Сухофруктов, товарищ сержант. Извините, но, как говорится, бананов у нас нема… — Пауза затянулась, о чём ещё говорить перед главным вопросом, Зубов не знал, и потому пришлось его задать: — Ну, а на личном фронте как у вас обстоят дела, Лариса Анатольевна?
— А какое отношение это имеет к медосмотру?
— Согласен. К медосмотру — никакого. Вот к моральному здоровью военнослужащих на территории части, командиром которой я являюсь…
Закончить свою мысль командиру Лариса не дала:
— На личном фронте, товарищ майор, я сама себе командир и никому ни о чём докладывать не собираюсь.
— А мне докладывать не нужно. Сам не слепой. Слева Староконь к вам в тыл рвётся, по центру Кудашов устроил «Брусиловский прорыв»…
— Николай Николаевич, да Бог с вами! Просто я в части человек новый. Не привыкли ещё ко мне офицеры. Вот и кажется им, что со мной можно легко завертеть… Если бы только Староконь и Кудашов…
Это у вас ещё поверхностная информация…
Зубов покраснел:
— Что, ещё есть «ходоки»?
— Вам список написать? — Зубов покраснел ещё больше. — Обещаю вам: враг не пройдёт! Так что не волнуйтесь — волнение повышает давление… Кстати, вы давление давно мерили?
— Я, Лариса Анатольевна, боевой офицер… Я… — Зубов не знал, что ещё сказать медсестре.
— Все вы офицеры «боевые», пока в санчасть не зайдёте.
— Да в порядке у меня давление!