— Так, берём, ребятки, по штык-ножу и потихонечку начинаем, — скомандовал Гунько.
— А где штык-ножи? — ступил Лавров.
— А что у нас с воображением, Гарик? — поинтересовался Бабушкин. — Ротный приказал проявить фантазию. Вот представь, что моя рука — это штык-нож. Представил?
— Представил.
Хоп! Резкий «тычок» рукой пришёлся в живот Лаврову, тот согнулся от боли.
— Вот, Лавров, это всё из-за отсутствия фантазии. А вот представил бы, что на тебе бронежилет, и всё было бы нормально…
Вставай давай, чего разлёгся?
— А я представил, что лежу на кушетке в санчасти, и медсестра мне говорил, что с фантазией у меня всё нормально…
Надо сказать, что отношения начальник-подчинённый — вещь весьма условная. Кажется, что начальник командует, а подчинённый — выполняет, однако бывают случаи, когда всё происходит с точностью до наоборот.
— Значит, так, товарищ майор, — начала инструктаж Зубова сержант медицинской службы Щекочихина. — Вы будете стоять здесь за дверью, а я буду принимать «ходоков». Как «ходок» зайдёт, так вы его — хлоп! И в мешок!
— Лариса Анатольевна, что-то роль вы мне какую-то выбрали…
За дверью стоять…
— А вы как хотели, товарищ майор? Чтобы я вам списки воздыхателей по мере поступления составляла? Нет уж, охотиться — так вместе!
Определение диспозиции пришлось ускорить, потому как раздался стук в двери…
— Минуточку! — откликнулась медсестра, а Зубов тем временем спрятался за дверь. — Войдите!
Сначала в кабинете появилась коробка конфет, а уж с ней и офицер.
— Здравствуйте, Ларисочка…
— На месте стой, раз-два! — раздалось из-за спины офицера.
— Товарищ майор?.
— Что, Никишин, горлышко заболело?
— Так точно, горло, товарищ майор. — Судя по глазам офицера, ещё у него отчаянно болело только что разбитое сердце.
— Рот открой, скажи «А-а-а», — скомандовал Зубов. — Рот закрыть.
В шесть часов — ко мне в кабинет, за рецептом. А пока — свободен.
— Конфеты можно оставить, — поставила последнюю точку Щекочихина.
Конфеты были покорно оставлены на столе.
— Надо же, сработал «капкан»! — удивился Зубов.
— Мои любимые, — прочла название конфет Лариса.
— Всё правильно, — подтвердил майор, — охота без трофеев — как свадьба без драки… Ой, я же перчатки ваши принёс…
— Так они у вас?! А я их утром обыскалась!
— Вы их вчера у меня в машине забыли… — Не найдя перчаток в кармане, Зубов прозрел: — А я их, судя по всему, дома…
— Смотрите, товарищ майор, — съязвила медсестра, — как бы вы сами в свой капкан не угодили…
Староконю почти что повезло. Он не успел попасть в капкан, однако незаметно мимо Зубова проскользнуть ему не удалось…
— Са-ша… Я же тебя просил, — начал профилактику замполита Зубов, — я тут уже отлов вашего брата начал. Думаешь, ты один такой прыткий?
— А я по делу. Хочу посмотреть — что завтра детям показать?
— У нас Шматко этим занимается!
— Доверяй, но проверяй, товарищ командир.
— Слушай меня, Староконь, завтра я издам приказ по части, которым запрещу тебе общаться с противоположным полом. В нём же я перечислю все твои «подвиги». Пусть народ почитает!
— Николаич, а если это любовь? — не сдавался замполит.
— Докажи! — предложил Зубов. — Женись!
— Пиши приказ! — предложил Староконь.
— А может быть, мне расстрелять тебя, Староконь?. Ладно… В шесть я приказал всем офицерам явиться ко мне в кабинет. Есть тут у меня одна идея антисексуальной революции. Ты офицер?
— Офицер…
— Так чего стоишь? Без пяти шесть! Бегом!!
Пожалуй, по такому поводу собрание офицеров ещё не проводилось… Впрочем, всё когда-нибудь происходит впервые…
— Слушайте меня внимательно. Завтра после концерта наших подшефных никто не расходится. Все остаются на семейные посиделки. На посиделки все приходят с жёнами! Это приказ!
— А у кого нет жены? Как с половинками быть? — возразил Зубову Староконь.
— Четвертинок берите!
— Случилось что, товарищ майор? — сделал следующий заход замполит.
— Ничего не случилось, — Зубов несколько секунд помолчал, собрался с мыслями и, наконец, продолжил: — Армия — это наша семья, так? Семью хранить надо? Вот мы завтра сохранением и займёмся.
Пусть все друг с другом перезнакомятся, кто не успел… Посмотрят друг другу в глаза… Запомнят, кто с кем пришёл. Не определившиеся определятся. И так далее. Сомневающиеся да развеют сомнения свои…
Особенно я надеюсь на единение наших прекрасных половин…
— Николай Николаевич, а тёщи наших офицеров в данном случае к половинам относятся? — решил уточнить Староконь.