— Что, мы с Тамарой ходим парой? — Этот неприятный голос мог принадлежать только Кудашову, как раз тому человеку, которого Соколов хотел встретить меньше всего… — Куда это сладкая парочка направляется?
— На хоздвор, товарищ капитан. Приказ командира части — починить прожектор.
— Командир части, насколько я знаю, просил послать одного специалиста.
— Так мне… это… — замялся Соколов, — помощник нужен. Лейтенант Шматко разрешил…
— Вот Шматко и поможет, если ему делать нечего. Значит, специалист, насколько я понимаю, у нас ты, Соколов?.
— Так точно.
— Значит, так, Фахрутдинов. Кру-гом, в роту шагом марш! Для тебя у меня другая работа есть.
— Товарищ капитан, так ведь…
— Прожектор ждёт, ефрейтор!
Пройдя мимо «смирно-вольно», Кудашов и Ильхам зашли в казарму.
— Значит, так, Фахрутдинов… возьмёшь двоих человек и наведёшь идеальный порядок в роте. Этот наряд я снял — ни черта не справляются…
— Угу, — Ильхам решил ответить, как учил Соколов.
— С тобой всё нормально? А то ты как-то осунулся…
— Всё нормально, — заверил псевдорядовой.
— Ладно. Значит, возьмёте «Машку», натрёте всё по два раза… Все койки сдвинете вправо… Что такое?
— Машку? — переспросил Ильхам.
— «Машку», «Машку»… чтоб всё блестело… Или я непонятно объясняю?!
— Да всё понятно, товарищ лейтенант… — Ильхам сделал роковую ошибку. Ладно бы он капитана Кудашова назвал майором, но разжаловать его в лейтенанты!
— Лейтенант?! Слушай, Фахрутдинов, какой я тебе лейтенант?! Я понимаю, что вы тут все спите и видите, как меня разжалуют. Но заруби себе на носу: не в этой жизни, понял?.
— Понял…
— Как нужно отвечать офицеру?
— Это… так точно.
— Слушай, а ты не заболел, Фахрутдинов? — потрогал лоб бойца Кудашов.
— Нет… то есть, никак нет.
— Понятно. Ладно… Отставить, Фахрутдинов. Бабушкин! А ну, подь сюды! А ты, Фахрутдинов, сходи в санчасть, температуру измерь.
По-моему, ты закипаешь…
Шоу Ильхама было обречено на продолжение. На этот раз он превратил в развлекуху самое обычное пришивание подворотничка.
Процесс шёл плохо — Ильхам исколол все пальцы, а работа так и не была сделана…
— Чё делаем? — поинтересовался Гунько.
— Да вот, подворотник пришиваю…
— Подворотник, говоришь, — порадовался за друга Бабушкин, — слушай, Ринат, мы тебе друзья или как?
— Ну… друзья…
— А ты бы с друзьями хоть поделился проблемами своими…
— Какими проблемами? — удивился Ильхам.
— Видали?. Ты хоть сейчас выйди из образа! — не выдержал Бабушкин.
— Извините, я не совсем понимаю… — начал Ильхам, но закончить ему не дали.
— А мы совсем не понимаем. Ринат, ты чё, косишь? Служить надоело — так и скажи. Чё при нас-то дурака включать, — разошёлся Гунько.
— Какого дурака?
— Круглого или квадратного — тебе виднее…
— А где Соколов? — без всякой связи поинтересовался Фахрутдинов.
— А Соколов тебе зачем? Соколов у нас не доктор…
— Ну… Просто я хотел… Можно в туалет?
Всё было ясно — у Фахрутдинова либо потеря памяти, либо потеря совести…
— Мужики, похоже, тут реальная проблема, — резюмировал Гунько. — Похоже, даже ЧП. Вы глаза его видели? Он не косит.
По-моему, у него реально крыша поехала — переслужил, наверное…
— Сам послужи третий год — посмотрю я на тебя, — заступился Бабушкин. — Только… чё теперь делать?
— Не знаю. Я санитаром в психушке не работал, — испугался ответственности Гунько.
— Сержант, а может, всё-таки косит? — вдохновился Бабушкин.
— Он что, народный артист России?
— В смысле?
— Слишком натурально он играет…
Версию об актёрской подготовке Фахрутдинова разнёс вдребезги Нелипа:
— Вот это цирк!. Фахрутдинов только что подошёл к дневальному и спросил, почему в туалете нет туалетной бумаги…
— Трындец, — подвёл итог Гунько. — Башню сорвало — сто процентов…
Есть ситуации, когда солдат идёт к офицеру. Причём не строевым шагом и не по команде, а сам. Потому что товарища надо выручать. И если идти к офицеру, то к Шматко — всё-таки этот лейтенант ещё помнил, как он был прапорщиком… А от прапорщика до солдата — рукой подать… Вполне возможно, что эта логика лишена всякого смысла, но Гунько, отправившись к Шматко, думал именно так…
— У нас это… товарищ лейтенант, — никак не мог решиться излить душу Гунько. — В общем, нам кажется, что рядовой Фахрутдинов… сошёл с ума!