Грузины подходят ближе: кажется, что гибель оставшихся в живых пассажиров машины неизбежна, но… грузины уходят. «Они заторопились в город и оставили нас», — рассказывает вдова Сергея Алина Габараева.
Этот рассказ об убийстве мирных граждан грузинскими извергами следует дополнить одной немаловажной деталью: все бывшие в машине мужчины были сотрудниками силовых структур. С точки зрения грузин, Ацамаз, Таймураз и Сергей были «кударскими боевиками». Я предлагаю читателям самим представить, что бы произошло, если бы российский блокпост в Чечне расстрелял машину, в которой ехали чеченские боевики, и увидел, что в ней еще остались живые.
И вот это очень важный момент. Как я уже сказала, любое сообщение характеризуется той информацией, которая в нем есть. Но вот массив сообщений характеризуется еще и информацией, которой в нем нет. Война не бывает без трупов, а война с поголовно вооруженными мужчинами, которые пытаются защитить свои семьи, не бывает без гражданских трупов. Никто и никогда не сможет доказать, убили грузинские военные детей Маирбега Цховребова и старуху Бабелину Тедееву намеренно или случайно; грузины с пеной у рта будут доказывать, что это случайность, а осетины с пеной у рта будет доказывать, что это — геноцид.
Но вот одно важное обстоятельство: любая хроника действий российских силовиков в Чечне свидетельствует прежде всего об исчезновении людей, забранных людьми в погонах из их домов или высаженных из машин и бесследно исчезнувших. Так вот среди массы южноосетинских свидетельств я не обнаружила ни одного о том, что грузины забрали человека, а потом его нашли мертвым.
Способ функционирования террористических режимов задан давно: вооруженные люди обстреливают соседнюю территорию, пользуясь собственной семьей, как заложниками; если им не отвечают, они стреляют сильней, если им отвечают, они обвиняют противника в геноциде мирного населения. Так делала ООП, ХАМАС, «Хезболла». Так сейчас делает режим в Южной Осетии.
Ирина Келехсаева пыталась выехать из города 9 августа. На выезде из города ее остановили ополченцы и посоветовали ехать по Зарской дороге, только после того как пройдут танки миротворцев. Ирина и ее путники «укрылись под деревом».
«Мы слышали, как активно бомбят снарядами Цхинвал, осколки долетали и до нашего дерева, чтобы не пострадать — прикрыли головы сумками с вещами. Дорога из Цхинвала была видна, и мы наблюдали, как несколько гражданских машин на большой скорости двигались в сторону Зарской дороги. Помня совет, мы не трогались со своих мест».
Когда бой кончается, Ирина и ее спутники запрыгивают в машину и едут:
«Вся дорога была усеяна подбитой бронетехникой, сожженными военными машинами с обгоревшими трупами… Но самое жуткое из того, что нам пришлось увидеть, это те самые автомобили с мирными жителями, которые пронеслись тогда мимо нас. Людей просто разорвало на куски от попадания танковым снарядом».
«Грузинские военные, зная, что это мирные граждане, не пожалели тем не менее своих боеприпасов на этих несчастных людей», — пишет г-жа Келехсаева.
Но в том-то и дело, что этого не может быть! На Зарской дороге был бой: между российской и грузинской армией. Никто во время боя не будет стрелять специально в мирную машину. Во время боя стреляешь в противника.
Эти машины, сожженные на Зарской дороги, — символ того, что случилось с народом Южной Осетии. Люди, которым четыре года рассказывали о геноциде, бросились бежать из подвалов и попали в разгар танкового сражения между двумя современными армиями.
Впрочем, тем, кто остался в Цхинвали, не намного легче.
Ангелина Харазишвили убита снарядом вместе с трехлетней дочерью Диной в ночь на 8-ое число. Мальвина Цховребова, на 8-м месяце беременности, убита снарядом 8-го утром. Алана Атаева разорвало на куски 9-го числа в 300-х метрах от дома. Того же 9-го числа снаряд отрывает ногу 74-летнему Анисиму Джагаеву, который в это время пытается тушить свой собственный горящий дом. Эргис Кулумбегов убит снарядом в ночь с 8-го на 9-ое число — сгорел заживо в квартире, которую не захотел покидать.
Встает, однако, вопрос — чьи именно это снаряды и бомбы.
ЧЬИ БЫЛИ БОМБЫ?
Насчет артобстрела в ночь на 8-ое все ясно — грузинские. И «точечность» этих ударов весьма относительна. Артиллерия бывает прицельной, но точечной не бывает. Но вот потом, после 2-х часов ночи, после того, как Кокойты удрал в Джаву, а во дворах Цхинвали «строятся грузинские солдаты» — и следующие два дня, — чья то была авиация и артиллерия?