Сломать кость можно, всего лишь поскользнувшись на ступенях, ну а шанс выжить после «прыжка» с 20-метровой высоты просто ничтожен. Практически никто из людей, упавших с высоты 6-го этажа на асфальт, не выжил.
Совершенно неудивительно, что самоубийцы предпочитают прыгать с высоты. Это, вероятно, самый надежный способ. Если вы примете снотворное, вас может стошнить; при нажатии на курок может дрогнуть рука; но уж если вы прыгнули с карниза, вас точно ничто не спасет.
В этом отношении кошки и люда являют собой поразительный контраст. Кошки абсолютно равнодушны к высоте. Они зачастую выживают после таких кульбитов, которые погубили бы любого из нас. Дело не в том, что они редко падают. Наоборот, в Манхэттене, где много высотных домов, кошки сваливаются с них гораздо чаще, ибо они совершенно бесстрашно играют и преследуют друг друга на высоте.
Даже в моем родном Лос-Анджелесе, где мало небоскребов, кошки постоянно подвергаются опасности быть сброшенными с подоконника во время подземных толчков. Ветеринарам так часто приносят упавших кошек, что в их терминологии появилось специальное выражение: «высотный синдром у кошек».
Несмотря на предрасположенность кошек к падениям, в результате происходит гораздо меньше смертельных случаев, чем у людей. И дело не только в том, что кошки в отличие от людей выдерживают падение с 6-этажных зданий. Более поразительным является тот факт, что кошки в большинстве случаев выживают после пикирования на асфальт с небоскребов. По-видимому, рекордсменом (по крайней мере, в Нью-Йорке) является котенок по имени Сабрина, свалившийся на тротуар с 32-го этажа и получивший пустячные повреждения: у нее был выбит зуб и слегка поранена грудка. Это парадоксально, но чем выше здание, тем для кошки меньше вероятность погибнуть. Способность выдерживать такие ужасные падения — это главный факт, на котором основано поверье, будто бы у кошки девять жизней.
Кошачья пазематология (от греческого «pasema» — «падение»), наука о падениях кошек, поначалу может не вызвать у вас того интереса, который порождают открытия, за которые дают Нобелевскую премию. Однако наука эта имеет определенную ценность, и каждый фелофил (любитель кошек) это понимает. Она представляет интерес также и для медицины: раскрытие секретов кошачьей живучести могло бы помочь нам уменьшить высотный травматизм. Более того, пазематология позволяет нам получить знания там, где целенаправленный эксперимент был бы достоин всяческого осуждения.
Давайте, по научной традиции, начнем с фактического материала. Высотный синдром кошек был впервые описан в 1976 году доктором Гордоном Робинсоном, ветеринарным врачом нью-йоркского госпиталя ASPCA. Каждый год около 150 владельцев приносили ему упавших с высоты кошек. Следующий значительный шаг был сделан 11 лет спустя двумя ветеринарами, докторами Вэйном Витни и Шерил Мелхафф из Манхэттенского медицинского центра животных. В течение одного лишь пятимесячного летне-осеннего периода были собраны данные по 132 кошкам, соблазнившимся видом из открытых окон, упавшим с высоты не менее 2-го этажа и попавшим в их больницу. Большая часть кошек упала с 4 — 6-го этажа. Максимальная высота составила 32 этажа (знаменитая Сабрина). Большинство жертв ударилось о бетонный тротуар. Ветеринарам пришлось исключить из анализируемого материала 17 кошек, усыпленных по просьбе хозяев — чаще всего не из-за тяжелого состояния, а из-за того, что хозяева, по их словам, не могли заплатить за лечение. Из оставшихся 115 кошек только три умерли по прибытии в больницу и 8 — в течение ближайших суток. Все 104 кошки, пережившие первый день, так и остались в живых. Таким образом, выздоровление наступило в 90 процентах случаев, что подтверждает поверье о девяти жизнях кошки.
По тому, какие повреждения встретились у кошек, они очень сильно отличаются от людей. Люди чаще всего погибают от черепных травм и внутренних кровотечений. Затем идут сломанные позвоночники и грудные клетки. У кошек же наиболее частой травмой было кровотечение из носа. Стоя на подгибающихся ногах на вершине Эйфелевой башни и представляя себя распластанным на асфальте, я менее всего думал об опасности расквасить нос. Еще у кошек были зафиксированы рваные раны мордочек, сломанные зубы, разбитые неба и нижние челюсти, раны груди.
Лишь у трех кошек были сломаны позвонки, а у четырех — ребра (что очень часто бывает у упавших людей). Как и люди, кошки часто ломают конечности, но картина переломов другая. У взрослых людей чаще всего ломаются ноги, у детей — руки; у кошек же задние и передние лапы ломаются одинаково часто. (Попытайтесь объяснить это расхождение прямо сейчас, не заглядывая в конец статьи.)
Как ни странно, шансы кошек на выживание увеличиваются с ростом высоты: погибли только 5 процентов упавших с высоты 7 — 32-го этажа, в то время как вдвое больше — 10 процентов — при падении с высоты 2 — 6-го этажа. Человека, грозящего выбросить вас со 2-го этажа, вы вряд ли попросили бы предпочесть 21-й, чтобы облегчить свою участь!
Таковы факты. Чтобы понять эти загадочные результаты, обратимся к самому серьезному физическому анализу, какой только может предложить вам скромный биолог. Физика учит, что результат падения зависит от его скорости, мягкости поверхности, площади столкновения и свойств падающего существа: его веса, размера, плотности, строения костей, суставов и мышц.
9,8 м/сек — таково ускорение, возникающее при падении. Если тело падает в вакууме, его скорость возрастает по закону квадратного корня из пройденного расстояния. Пролетев 32 этажа, вы набрали бы скорость пули (около 200 км в час), а после двух этажей вы двигались бы с «умеренной» скоростью 50 км в час. Именно этим объясняется моя интуитивная уверенность в том, что, свалившись с Эйфелевой башни, я образовал бы на асфальте большее пятно, чем при падении с верхней ступени лестницы.
Однако расстояние, пройденное телом, — это еще не все. Сила удара зависит также от податливости (мягкости) поверхности, ибо эта характеристика определяет «тормозной путь», то есть глубину, на которую вы проникаете в поверхность, прежде чем полностью затормозить. Чем больше это расстояние, тем меньше сила соударения. Именно поэтому прыгуны с шестом подкладывают под перекладину толстые маты, а не бетонные плиты. За умеренную плату (скажем, в 10 млн. долл.) даже я согласился бы прыгнуть с крыши на достаточно мягкую и обширную подушку. Рассказы о летчиках, которые прыгнули без парашюта и остались живы, — скорее о тех счастливчиках, которые свалились в болото («тормозной путь» около 20 см), чем о тех несчастных, которые упали на асфальт («тормозной путь» составляет долю сантиметра). В качестве альтернативы мягкой поверхности вы можете обернуть себя самого мягкой поверхностью. То, что дети при падениях выживают чаще взрослых, отчасти объясняется смягчающим действием подкожного жира.
Теория также утверждает, что отношение массы падающего тела к его размерам важно по двум причинам. Во-первых, сила удара пропорциональна массе. Когда мой сын Джошуа весом 11 кг прыгает на моем животе, то это — забавная игра. Вряд ли эта игра доставит мне удовольствие, когда он вырастет и станет 110-килограммовым нападающим Национальной футбольной лиги. Если быть более точным, все это определяется отношением массы к площади, по которой распределяется удар.
Второй момент — сопротивление воздуха. Как известно, Галилей ошибочно полагал, что тела разной массы, сброшенные с Пизанской башни, достигнут земли одновременно. На самом же деле это абсолютно справедливо в вакууме, где сопротивление воздуха не мешает ускорению. Что касается тел, падающих в земной атмосфере, — чем больше их размер и меньше масса, тем меньше предельная скорость и тем быстрее она достигается. Именно на этом основан принцип и парашюта, и поэтому перо опускается на землю гораздо мягче пушечного ядра.