Эти расправы были в духе Екатерины — с самого начала царствования, в разгар своего либерализма и показной терпимости к чужим мнениям, она не останавливалась перед преследованием за печатное слово. Так, например, в 1763 году, получив анонимную французскую книгу об истории Петра III, неприятную для нее, императрица велела своим резидентам за границей «прилежно» разыскать автора и потребовать от его правительства, «дабы он был наказан». Когда же в Лондоне появилась газета, направленная против русского двора, Екатерина в числе советов, как действовать против газетчика, на первый план ставит совет — «поколотить его, зазвав в подходящее для этого место».
Екатерина любила путешествовать. Все ее визиты подробнейшим образом записывались в специальный Камер-фурьерский Церемониальный журнал. Вот и 1775 год государыня проводила в Москве, следя за приготовлением торжеств в честь первого кавалера святого Георгия графа Петра Александровича Румянцева-Задунайского, под командованием которого русская армия одержала победу над Турцией годом раньше (26 июля 1774 года).
Императрица приехала в Москву еще зимой, в январе 1775 года. До наступления весны и теплой погоды она наносила визиты высокопоставленным чиновникам и интересовалась проведением в жизнь и быт москвичей ее реформ: организация банков в связи с введением в обиход ассигнаций[9], регламентация купечества по капиталам. 23 апреля в Москве отмечался день рождения Екатерины II. А со следующего дня по заведенному расписанию она посетила открытый по ее наказу Воспитательный дом[10], село Коломенское, Измайлово, Ходынку, Черную Грязь и везде вникала в дело: давала советы и указания, рекомендации. Часто императрица работала и по воскресным дням. С 29 мая по 3 июня она находилась в Троице-Сергиевой лавре. 31 мая, Воскресенье, — праздник Живоначальной Троицы (Троицын день). Как записано в Камер-фурьерском журнале: «Обеденные кушанья ЕИВ (Ее Императорское Величество) соизволила кушать с Павлом и его супругой, с Преосвященным архиепископом Платоном и с находящимися в свите обоего пола чужестранными министрами и гвардии офицерами в 43-х персонах. При столе пили здоровье следующие:
1. Ее Императорского Величества при пушечной пальбе 51 выстрел.
2. Здоровье Павла и супруги его при пушечной пальбе из 31 выстрела.
3. Здоровье Преосвященного архиепископа Платона при пушечной пальбе из 21 выстрела.
При сих трех здоровьях на галерее певчими пето многая лета, и был колокольный звон».
А дальнейшие события так и шли своим чередом. Российские дипломаты работали по трудным позициям ратификации мирного договора с Турцией. Был заключен Кучук-Кайнарджийский мир и подписано очень выгодное для России соглашение, по условиям которого Россия получила Азов и Керчь, крепости Кинбурн и Еникале, что освобождало важнейшее геополитическое пространство — устья Дона, Днепра и Буга, Керченский пролив. Татары, жившие по берегам Азовского моря и северному побережью Черного моря, признавались независимыми от турецкого владычества. Кроме того, Турция должна была выплатить России контрибуцию в 4,5 млн рублей.
Но императрица не сидела сложа руки, она успевала много работать: следила за исполнением мероприятий к предстоящим торжествам, давала указания соответствующим службам о подготовке списка всех, кто отличился в военных действиях, чтобы по заслугам отметить их ратные подвиги (у Екатерины II появились и личные интересы в приобретении понравившегося ей села Черная Грязь — будущее Царицыно).
И вот императрице донесли, что все, наконец, улажено. Государыня с нетерпением ожидала приезда турецкого посла Абдул-Керим-Беглербея Румелийского. Наконец, 5 октября 1775 года турецкий посол прибыл в Москву. Москвичи узнали, что он привез Екатерине много денег, и стали одолевать ее многочисленными жалобами и просьбами.
Императрица торжественно отметила заслуги П. А. Румянцева и выехала в Петербург. Но просьбы москвичей не остались без ее монаршего внимания. Екатерина II подготовила ряд указов о продолжении начатого строительства дворцового комплекса, купленного ею Царицыно[11].
Предвидя расходы на строительство, государыня еще до отъезда из Москвы в Петербург подписала указ о выделении денег на восстановление функций Приказа Каменных дел (Каменный приказ), чтобы обеспечить своевременную доставку кирпича к месту работ. Несмотря на издержки и трудности с реализацией указов, императрица искренне увлекалась строительством. В письме Гримму она признавалась: «Страсть к постройкам усилилась у нас как никогда, и ни одним землетрясением не разрушено столько зданий, сколько мы их строим. Стройка — дело дьявольское: она пожирает огромные деньги, и чем больше строишь, тем больше хочется строить. Это болезнь, как запой…»
9
Директором банка обмена металлических денег на государственные ассигнации в Петербурге и Москве был назначен граф Андрей Петрович Шувалов. Первая контора ассигнационного банка была открыта на Мясницкой, в приходе архидиакона Евпла. Ассигнации были отпечатаны достоинством 25, 50, 75 и 100 рублей. И появились первые фальшивки, переделанные из 25-рублевых в 75-рублевые, но преступники были быстро обнаружены. (М. И. Пыляев, Старая Москва. — СПб., 1891). Контора располагалась в доме на углу Мясницкой ул. (д.24 и Шуваловского переулка (д. 1) в доме купленном у графа П. И. Шувалова. Позднее переулок стал называться Банковским. В 1906–1907 годах на этом месте академик архитектуры Ф. О. Шехтель построил доходный дом Строгановского училища в стиле «Модерн».
10
До этого временя никаких приютов для бедных детей и подкидышей не было. Только но Указу Петра I их принимали в ничтожном количестве и воспитывали в Новодевичьем и Андреевском монастырях.
До Петра 1 «приемницу сирот» основал митрополит Иов в Холмской Успенской обители. Комплекс Воспитательного дома был заложен на основании Генерального плана по инициативе И. И. Бецкого в 1763 году на Васильевском лугу (Москворецкая наб., 7).
В Петербурге дом для бесприютных детей был построен в 1714 году. В Москве по указам Екатерины II с 1762 по 1764 год была построена Павловская больница и еще один Воспитательный дом (ныне МГТУ им. Баумана).
11
Вот как Екатерина в письме к российскому торговому атташе в Париже барону Гримму пишет о разговоре князя. Сергея Кантемира с ее посланником…
Кантемир: Имение с селом Черная Грязь я наследовал от брата Константина и никогда в него не езжу. Оно годится только самой императрице.
Агент (низко кланяясь): Сколько же вы за него хотите?
Кантемир: 20 000 рублей.
Агент: Милостивый государь, а мне велено предложить вам 25 000 рублей.
Далее в письме Екатерины II читаем: «Объяснения однако всегда бывают длинны. Надо было начать строить после того, как купчая была сделана. И через 15 дней благодаря нашим деревянным зданиям, я смогла приехать и поселиться здесь. Но — «здесь» — не есть имя моего нового приобретения. Я назвала его Царицыным селом.
Эта дивная местность, которая по всеобщим отзывам, представляет собой земной рай, раньше называлась «Черной Грязью»!