Выбрать главу

Кто знает, пожалел ли он когда-нибудь о том, что не занялся изучением нового вещества. Может быть, и пожалел. Во всяком случае, значение своего открытия он в конце жизни уже мог оценить, ибо к этому времени стало ясно, что это вещество занимает в мире органики выдающееся место. Это вещество бензол.

Надо заметить, что очень немногие открытия становились такими же почитаемыми, как открытие бензола. В 1925 году химики разных стран отмечали столетие этого замечательного события. А в позапрошлом году, так же как и в 1890-м, химики праздновали юбилей открытия строения бензола. Ведь Фарадей открыл только состав этого вещества, а его строение установил в 1865 году немецкий химик Август Кекуле.

Может быть, и не стоило задерживаться на бензоле столь долго, но, я думаю, мы можем позволить себе это небольшое отклонение. Тем самым мы примем посильное участие в юбилейных торжествах в честь бензола и заодно вы узнаете весьма занимательную историю о том, как Кекуле пришла в голову идея того самого бензольного кольца, которое теперь рисуют ,на уроках химии школьники всего мира.

Надо сказать, что эта история стала почти легендой. Она приводится в очень многих воспоминаниях и книгах, но часто по-разному. Очень распространена версия о том, что идея замкнутого кольца из 6 атомов углерода и 6 атомов водорода пришла Кекуле в голову, когда мимо омнибуса, на котором он ехал, провезли клетку с обезьянами. Обезьяны кувыркались в клетке, одна схватила за хвост другую, та в свою очередь схватила третью, третья четвертую, и так они и носились, образовав хоровод. И вот, увидя это живое кольцо, Кекуле вдруг сразу понял, как должна быть построена формула бензола.

Есть и другие версии, столь же красочные и столь же вероятные.

Мне кажется, ближе других к истине история, рассказанная самим Кекуле. Хотя очень может быть, что и он несколько приукрасил действительность.

В мемуарах это нередкое явление. Человек, восстанавливая в памяти детали прошлых событий, невольно становится их режиссером. Он, не отдавая даже себе отчета, меняет местами на сцене воспоминаний действующие лица, домысливает новые декорации, придумывает новое освещение. И... картина та, да уже не та.

К тому же Кекуле вообще любил пофантазировать в том смысле, что многие его великие идеи приходили к нему впервые во сне или в грезах, а уж только потом он записывал их.

Честно говоря, я не очень понимаю, зачем ему нужна была такая странная слава. Даже если это действительно было так, об этом лучше никому не говорить: зачем принижать свою собственную роль в открытии и превращать себя в стенографа туманных сновидений?

Но воля его. Можно сомневаться в истинности того, что он пишет, но прочесть это стоит.

Так что я вам советую не пропускать эту цитату.

"Я писал свой учебник,- вспоминал Кекуле,- но дело не подвигалось вперед, мой ум был занят другими вопросами. Я пододвинул стул к камину и вздремнул. (Внимание! Сейчас самая пора приходить сновидениям.) Вновь атомы затанцевали перед моими глазами. (Так и есть!) Небольшие группы их скромно держались в тени. Я различал теперь большие образования различной формы, длинные ряды, часто более плотно сжатые. Все находилось в движении, извиваясь змееобразно и вращаясь. И вдруг, что это такое? Одна из змей схватывает собственный хвост, и, как бы извиваясь, это образование вращается передо мной. (По-моему, все ясно, надо срочно просыпаться.) Словно пронзенный молнией, я просыпаюсь (вот видите!), и на этот раз я так же провел остаток ночи, разрабатывая все следствия, вытекающие из моей гипотезы. (Надо быть последовательным: лучше сказать - из моего сновидения.)"

Ну как, вам понравился такой способ работы? Только не вздумайте ссылаться на него, если вы уснете на уроке.

Словом, как бы ни пришла идея к Кекуле, это не столь уж важно; важно, что 27 января 1865 года, через 40 лет после выступления Фарадея на заседании Лондонского королевского общества, состоялось заседание Парижского химического общества, где было зачитано сообщение Кекуле: "О конституции ароматических соединений".

В этот знаменательный день состоялось как бы второе рождение бензола рождение его структурной теории.

А теперь нам пора вернуться на первый день рождения, который мы покинули, и заодно вспомнить, зачем мы туда пришли. Он нам понадобился потому, что имеет, по всей вероятности, некоторое отношение к встрече Фарадея с каучуком.

Если вы помните, знакомство Макинтоша с каучуком началось также со светильного газа. Он купил большое количество отходов разложения угля сольвент-нафта и, размышляя, куда бы его пристроить, решил попробовать растворить в нем каучук. Таким образом, лондонская фирма газового освещения была связана с Макинтошем и была, очевидно, в курсе его дел и его затруднений. И не исключено, что вот тут-то, в этой фирме, Фарадей и мог встретиться с деятелями зарождающейся каучуковой промышленности - может быть, даже с Макинтошем или Хэнкоком.

И во время этой встречи, или этих встреч, Фарадей мог близко познакомиться с новым удивительным материалом. Не исключено также, что Макинтош или Хэнкок обратили внимание известного химика на то обстоятельство, что до сих пор еще неизвестен состав каучука, несмотря на то, что это вещество вот уже почти сто лет привлекает внимание ученых Европы.

Фарадею, только что блестяще разрешившему загадку светильного газа, неловко было отказаться от нового предложения, и он, вероятно, согласился исследовать каучук.

Конечно, все могло произойти и по-другому, я выдвигаю здесь лишь одну из возможных версий. Может быть, Фарадей сам активно заинтересовался каучуком и сам попросил Макинтоша или Хэнкока прислать ему на исследование образец. Но если это так, то тогда не совсем понятно, почему он остановился лишь на анализе его химического состава, почему не пошел дальше в исследовании его строения или свойств. Фарадей был не из тех, кто бросает задуманное дело на полдороге. Для его творчества характерна как раз редкая последовательность, целеустремленность.

Скорее всего Фарадей занялся анализом состава каучука потому, что его об этом попросили. Его попросили сделать анализ - он и сделал его. И не считал нужным идти дальше. Сделал - и опубликовал результаты работы в журнале, где он обычно публиковал свои исследования.