"Надо обрадовать семью. Покажу им сейчас, что у меня есть, то-то удивятся. Праздник устроим - вино, шампанское, икра... Гульнем на всю катушку. А завтра за покупками: всем подарки, квартиру новую, машину, дачу, круизы, санатории..." - думал Семен Филиппович, поймав себя на том, что счастливо улыбается, сидя на унитазе.
За дверью туалета послышалось внимательное дыхание Клавдии Лаврентьевны.
"Ах ты! - вдруг резко обозлился Семен Филиппович. - Вот вам, - показывая кукиш в дверь: - подарки, икорка, шампанское, круизы, машины... Не дождетесь, ничего у меня не получите!"
Сразу вспомнились былые обиды - великое множество: жена его не любила уже давно, впрочем, как и он ее, в бабьем кругу называла его неудачником, козлом, а иногда и импотентом. Это он знал точно. Дети бессовестные, неблагодарные, с абсолютно чуждыми взглядами, моралью и интересами едва ли не презирали его только за то, что он не был вором, а жил по своей совести. Теща - теща падла.
Семен Филиппович для себя все решил. Он захлопнул крышку дипломата и вышел из туалета. Клавдия Лаврентьевна упорхнула секундой раньше.
Он зашел в комнату к детям. Дети вгоняли себя в экстаз, слушая недоношенную музыку, рожденную где-то на окраине прямой кишки. На отца дети не обратили внимания, даже не поприветствовали - значит, деньги у них еще не закончились. Ему, бесконечно их любившему, было очень неприятно видеть такие отстраненные отношения в семье. Эти последние десять лет - годы ужасного позора для всей страны, когда политика, культура, образование, мораль, убеждения и даже еда были навязаны народу бывшими врагами Родины, а ныне "друзьями" с одной лишь целью - максимально ослабить, а лучше уничтожить все, чем когда-то гордилась великая страна. Позиция его детей - результат этих мероприятий. Несмотря на все приложенные усилия, он не смог противостоять машине тотального промывания мозгов, войну за человеческое лицо своих детей он, похоже, проиграл. Семен Филиппович вышел из комнаты, убежденный в правильности своего решения.
- Волки позорные, - очень тихо пробурчал он себе под нос.
- Что ты сказал? - переспросила полуглухая Клавдия Лаврентьевна из самого дальнего угла квартиры.
- Я люблю вас, мама! - с наигранной любовью ответил Семен Филиппович.
- А, тогда понятно, - в свою очередь слукавила Клавдия Лаврентьевна, не отрывая соколиного взгляда совсем ослепших глазниц от дипломата, крепко зажатого в руке зятя.
Употребив по назначению ужин, приготовленный женой, с годами ставший совсем не вкусным, состоящий из макарон первого сорта и сосиски из костной муки, Семен Филиппович заперся на балконе. Мысли о счастливом будущем его успокоили - новая жизнь, не отождествленная ни с кем из присутствующих. Семен Филиппович видел себя совсем другим человеком - солидным, уважаемым, счастливым, здоровым и самое главное - любимым. Молодая, красивая жена родит ему крошку сына, в которого он вложит всю свою душу, шикарная квартира, машина, преуспевающие друзья, работа на высоком посту... Семен Филиппович предавался мечтам. Но сначала все же самое сокровенное - то, чего он ранее не мог себе позволить, считая недостижимым. Да, именно так. Покинув балкон, он был полон решимости - с завтрашнего дня новая жизнь.
В коридоре было пусто - видимо, все собрались у телевизора. Семен Филиппович огляделся - вроде бы чисто, но запах тещи присутствовал незримо близко. Зазор между нижней частью закрытой двери зала и полом, через который должен сочиться свет ламп, был подозрительно затемнен. Пришлось встать на колени, чтобы узнать причину. Вроде ожидаемо, но тещин глаз..., в который уперся взор Семена Филипповича, как-то даже напугал. Он резко отпрянул от двери и вскочил на ноги. По всем неписанным канонам теперь ему необходимо было моментально отреагировать для восстановления статус-кво. Попытался ткнуть ногой в дверную щель - попытка не пытка - не удалось. Клавдия Лаврентьевна удовлетворенно вздохнула - ну вот, вроде как началось, все чинно, благородно, по-родственному. Теперь и она может начать военные действия: попытка дать в глаз "с ноги" - такое не каждый день случается.
Семен Филиппович уже полчаса ходил из угла в угол, ломая голову - куда бы запрятать дипломат с деньгами так, чтобы жена не обратила на него внимания и ни одна сука (теща) не нашла его. Самым недоступным местом для суки невысокого роста оказалась книжная полка, верхний ее ряд. Даже со стулом он едва дотянулся до нее.