188. Нелепость. Однажды в рождественский вечер я ехал на поезде в небольшое местечко, расположенное в одном из южных графств. Купе было переполнено, и пассажиры сидели, тесно прижавшись друг к другу. Мой сосед в углу пристально изучал позицию на одной из тех миниатюрных шахматных досок, которые умещаются в кармане. Я не смог удержаться от того, чтобы тоже не посмотреть на нее. Эта позиция показана здесь на рисунке.
Внезапно повернув голову, спутник поймал мой озадаченный взгляд.
— Вы играете в шахматы? — спросил он.
— Да, немного. А что это? Задача?
— Задача? Нет, игра.
— Невозможно! — воскликнул я довольно невежливо. — Эта позиция — сущая нелепость!
Он вынул из кармана почтовую открытку и протянул ее мне. На одной стороне открытки был написан адрес, а на другой — Kpf2 — gl.
— Это игра по почте, — объяснил он. — Здесь написан последний ход моего друга, а я обдумываю свой ответ.
— Вы меня извините, но позиция кажется совершенно невозможной. Как, например, скажите на милость...
— А! — прервал он меня, улыбаясь. — Я вижу, вы новичок; вы играете, чтобы выигрывать.
— Но не хотите же вы сказать, что стремитесь к поражению или ничьей!
Он громко рассмеялся:
— Вам следует еще многому научиться. Мой друг и я играем не ради результатов того, древнего, образца. Мы ищем в шахматах все удивительное, причудливое, сверхъестественное. Видели вы когда-нибудь подобную позицию?
Я про себя порадовался, что нет.
— Эта позиция, сэр, материализует извилистое развитие и синкретическую, синтетическую и синхронную конкатенацию двух церебральных индивидуальностей. Это продукт амфотерического и интерколейторного обмена, который...
— Вы читали вечерний выпуск, сэр? — вмешался человек, сидевший напротив, протягивая мне газету. Я заметил на полях рядом с его пальцем несколько слов, написанных карандашом. Поблагодарив его, я взял газету и прочитал: «Безумен, но совершенно безвреден. Находится под моим наблюдением».
После этого я предоставил бедняге самому предаваться своим диким мыслям до тех пор, пока они оба не вышли на следующей станции.
Но странная позиция запечатлелась в моей памяти вместе с последним ходом черных: Kpf2 — gl; а спустя непродолжительное время я обнаружил, что к такой позиции действительно можно прийти за 43 хода. Сможет ли читатель построить такую партию? Как белые умудрились привести свои ладьи и королевского слона в такую позицию, если черные ни разу не ходили своим королевским слоном? Здесь не применялось никаких недозволенных трюков и все ходы совершались строго по правилам.
ВЕЧЕР ПАРАДОКСОВ
А РАЗВЕ САМА ЖИЗНЬ НЕ ПАРАДОКС?
— Удивительный век! — воскликнул мистер Олгуд, и все за столом повернулись к нему, ожидая, что он скажет дальше.
Это был обычный рождественский ужин в семействе Олгудов, на котором присутствовало и несколько соседей. Никто и не подозревал, что приведенное выше замечание повлечет за собой целую серию удивительных головоломок и парадоксов, к которым каждый присутствующий добавит что-то интересное. Маленький симпозиум был совершенно не подготовлен, так что мы не должны подходить слишком критично к кое-каким задачам, о которых речь впереди. Разнообразный характер вкладов каждого из присутствующих — это именно то, что и следовало ожидать в подобном случае, ибо собравшиеся были обыкновенными людьми, а не профессиональными математиками или логиками.
— Удивительный век! — повторил мистер Олгуд. — Один человек совсем недавно разработал проект квадратного дома, причем сделал это столь изобретательно, что все окна на всех четырех сторонах смотрят на юг.
— Это бы мне подошло, — сказала миссис Олгуд. — Терпеть не могу окон, выходящих на север.