Когда все было кончено и они побили противников с разгромным счетом 11:3, Патрик понял, что сегодня состоялся главный матч. Игра всей его жизни.
Прозвучала сирена, и товарищи по команде собрались у ворот, хлопая друг друга по спинам ладонями и клюшками. Только Патрик не спешил к ним присоединиться и все искал ее в толпе болельщиков, торопившихся пробраться к выходу. Но так и не нашел. Он никогда не видел ее после начала игры. И после окончания тоже. Поэтому он врезался в толпу сгрудившихся победителей и позволил увлечь себя в раздевалку, сначала под душ, а затем к торжествующим поклонникам.
Ночь выдалась жаркой, по крайней мере, так казалось Патрику. Канадец, уроженец Квебека, он не привык к душным ноябрьским ночам, несмотря на два сезона, проведенных на юге. Не привык и вряд ли привыкнет. Однако это неудобство вполне можно вынести. И не только это. Ради возможности играть в команде профессионалов он вынесет еще и не такое. Даже жизнь в самом сердце Соединенных Штатов, где его новые друзья носили шорты и играли в футбол на Рождество. У себя дома в это время он кутался так, что на лице были видны лишь голубые глаза над туго намотанным шарфом.
Но Патрик привыкал. Он привыкнет ко всему, лишь бы снова и снова испытывать то, что пережил сегодня.
Он втянул в легкие густой влажный воздух Алабамы, вскинул локти и завел руки за пояс. В спине засаднило. На предплечье оказался синяк. А подрагивающие обмякшие бедра до сих пор отходили от непосильного напряжения. Чудесное ощущение! Фантастика!
- Потрясная игра, Патрик!
Какой-то незнакомец, проходя мимо, легонько стукнул его по плечу. Патрик обернулся: молодой человек в белой фуфайке с эмблемой их команды обнимал за плечи женщину в фиолетовом джемпере с названием команды-соперника.
Мимо Патрика проследовала другая компания: трое взрослых и стайка детей, сжимавших в кулачках миниатюрные клюшки.
- Это Патрик, - благоговейно прошептала малышка. Патрик улыбнулся и помахал рукой. Вот и еще одна вещь, к которой он постепенно привыкал. Будь его английский хоть немного лучше… Так часто этот выученный в школе язык, которым он редко пользовался, и не столько язык, сколько тягучий южный выговор, заставлял Патрика чувствовать свое одиночество в безразличной толпе…
Сколько раз он надписывал раздолбанные клюшки, растягивал губы в деланной улыбке, пока не начинали болеть челюсти!
Но сегодня… сегодня он мог бы улыбаться всю ночь напролет.
Патрик вошел в отель с черного хода и уселся за стол, как раз когда все уже расправлялись с десертом. Он мигом проглотил ужин, отказался от сладкого и присоединился к остальным игрокам в вестибюле, где уже роились верные поклонники. Патрик ввинтился в толпу и приступил к делу. Улыбка, кивок, подпись. Патрик Пакен, номер девятнадцатый. Колесо закрутилось.
Постепенно до него дошло, что смысл почти всех замечаний вполне ясен. В основном, конечно, звучали комплименты, мол, «классная игра», но как же удивительно, что мелодичные южные голоса вдруг заговорили языком столь же естественно-родным, как французский! Переход от полной отчужденности к чему-то вроде единства душ показался таким же гладким, как скольжение по льду.
Он поднял глаза и моментально забыл о зажатой в пальцах толстой черной ручке. Она здесь! На другом конце комнаты, среди болельщиков, столпившихся вокруг вратаря.
Белый свитер, мерцающий в темной комнате. Черные, почти смоляные волосы. Белоснежная кожа. Голова, повернутая в профиль. Она смотрела на Ники, и Патрик никак не мог понять, с ним она пришла или нет. Мысль о том, что это, возможно, девушка Ники, вызвала волну непонятного раздражения. В конце концов, они даже не знакомы.
Парнишка, чью клюшку он держал, нетерпеливо подергал его за брюки. Патрик очнулся и старательно написал свое имя.
- Простите, - пробормотал он, взяв очередную клюшку, а когда снова поднял глаза, девушки уже не было. Ему внезапно почудилось, что окружающие снова заговорили на смутно знакомой иностранной тарабарщине. Неужели только в ее присутствии он обретает способность понимать?
Но он все же искал ее глазами даже после того, как почти все разошлись и остались лишь друзья игроков и друзья друзей. Искал и не мог найти.
- Эй, Патрик, пойдем выпьем пива!
Мэтт уцепился за одну его руку, а Ларри за другую. Они отправились на семнадцатый этаж. В битком набитом лифте едва поместилось пять игроков и вдвое больше поклонников. Патрик прислушивался к негромкому поскрипыванью тросов, едва различимому за возбужденными голосами.