До того как стать репортером, я подвизался в торговле. По правде говоря, не слишком это дело давалось, но теперь прошлое мне до лампочки! Просто пылесосы и я никак не могли состыковаться. Что же, бывает и такое. У меня куда лучше выходит сидеть перед камерой и вещать зрителям все, что им необходимо знать, а это и есть душа и сердце телевизионного бизнеса.
Кроме того, я успел накопить немалый жизненный опыт, что тоже, согласитесь, большое подспорье. До того, как стать коммивояжером, я развозил на грузовике товары для универмага… Готов голову прозакладывать: в том не было моей вины. Не нужно было строить эту кирпичную стену слишком близко к погрузочной платформе. Крупно не повезло мне, что в тот день я вез ящики с дорогой стеклянной посудой. И кто бы мог подумать, что компьютеры, лежащие под этой самой посудой так чертовски нежны! Могли бы упаковать их получше!
Думаю, о той работе у ветеринара, куда я нанялся мыть собак, и упо-г минать не стоит. Да и прокантовался я там всего пару дней, и псов почти всех успели переловить, так что…
Только вот уж очень я тоскую по Спрингфилду, с той поры, как мать отослала меня на юг, к дядюшке. Дейд-сити - городишко в порядке, как десятки других во Флориде, только скука тут смертная, и не слишком-то много чего случается. Но должен признать, мамаша была права. Сменить темп и начать сначала - самое то, чтобы найти истинное призвание.
Вот только по снегу я не скучаю. Если бы не снег, я, наверное, по сию пору развозил бы товары для этого дерьмового универмага вместо того, чтобы стать телезвездой.
Если честно, я еще не совсем звезда, но работаю над этим.
Буббин ресторанчик «Риэл Пит Барбекю» находился на пересечении Сорок первого и Девятнадцатого шоссе. Первоклассное местечко, где кроме Буббы располагались еще и дешевая пигная «Пик Квик», и ветхое деревянное строение, немного покосившееся вправо. В доме мирно уживались студия керамики, государственный нотариус и гадалка. Сидевшая в качалке на крыльце старуха колола орехи и прихлебывала из стакана чай. В воздухе висел густой запах горящего древесного угля и роуса для барбекю. Я помахал женщине и вошел в ресторанчик.
- Надеюсь, хоть это подойдет, - проворчал Бубба, взяв у меня видеокассету. - Не могу сказать, что мой бизнес особо процветает с тех пор, как я связался с рекламой.
- У меня два ролика на одной кассете, - сообщил я. - Какой-нибудь, да попадет в точку. Скоро здесь будет не протолкнуться от посетителей.
Должен признаться, я надеялся, что ему больше понравится первый ролик, поскольку сам написал сценарий и снимал тоже сам. Конечно, это не «Касабланка», но я гордился своим первым детищем. Эрл позволил, потому что пленки у него горы и стоит она сущие пустяки.
Похоже, дела у Буббы и впрямь шли не так чтобы. В зале сидело всего четверо посетителей, да и то двое ничего не заказали, кроме пива. Бубба вставил кассету в видик, и большой телеэкран на дальней стене переключился с ток-шоу на логотип студии. Шикарные часы начали обратный отсчет.
- Вот увидите: забойный ролик, - шепнул я. Бубба что-то буркнул. Один из ковбоев у стойки бара точно влюбился в ролик с первого же кадра. Заржал на весь зал.
- Что это за дьявольщина? - возопил Бубба.
- Корова, - пояснил я.
Черт, нужно было взять свинью. Свинина. Любое белое мясо. Свинья. Как же я не догадался?
- Проклятая корова пялится прямо в камеру, - рявкнул Бубба. - И все время жует!
- Взгляните на эти огромные карие глаза! - воскликнула женщина, отталкивая тарелку с жареными ребрышками. - Представить немыслимо, как можно хладнокровно есть существо с такими глазами!
- А что там намотано на шею этой скотины? - поинтересовался Бубба.
- Нагрудник, - пояснил я. - Видите ли, основная идея в том, что корова наслаждается классным обедом.
- Похоже, она просто жует жвачку. В жизни не встречал коровы-каннибала, - проворчал Бубба. - А этот нагрудник - ну в точности скатерть!
И как он угадал?
- Слушайте! - потребовал я. - Не пропустите саундтрек!
- Это что еще?
- Звуковое сопровождение. Такой технический термин у нас на телевидении.
- Я не об этом. Что там за шум?
- Корова чавкает. Говорю же, вкусная жрачка, и все такое.
- А я думал, кто-то рыгает. Не совсем тот имидж, какого я добивался. Все же у меня ресторан.
Лично мне казалось, что лучше не снимешь. Один раз чавканье почти совпало с кадром, на котором корова облизнула собственный нос.
Зато конец был моим piece de la resistance (* Основное блюдо, гвозд программы (франц.)) моим grand finale (** Грандирзный финал (ит.)). Я снял стадо коров, идущих по пастбищу на закате. На фоне заходящего солнца плыли огромные буквы: