- К вам обращается капитан корабля. Военное ведомство и премьер-министр страны потребовали, чтобы до сведения личного состава Британских вооруженных сил была доведена следующая информация. Сегодня в шесть часов утра в ходе сражения у берегов Исландии с неприятельским линкором «Бисмарк» и тяжелым крейсером «Принц Вильгельм» потоплен линкор военно-морского флота Его Величества «Худ». Корабль британского флота «Репалс» подобрал трех членов экипажа. Их имена…
Перышко еле удержался на ногах. «Худ», плавучая гора, потоплен и пошел ко дну, как дырявая калоша? Всего трое выживших из огромного экипажа - почти полутора тысяч человек? У летчика застрял ком в горле. Только трое! Гордость Британской Империи ушла на океанское дно, а он возится с какой-то никчемной кошкой…
«Никчемная кошка» противно мяукнула. Перышко уже открыл рот, чтобы разразиться бранью, но тут заметил на шее у спасенной коричневый кожаный ошейник с пряжкой и бронзовой пластинкой. Лейтенант повернул ошейник-и увидел выгравированную надпись: «Линкор Его Величества «Худ».
Летчик сначала покраснел, как рак, потом побледнел, как полотно. Его взгляд прирос к ошейнику мокрой счастливицы. Галлюцинация? Нет, надпись настоящая.
- Не может быть… - прошептал он.
Хотя почему, собственно? Кошек держали на многих британских судах - когда официально, а когда и без разрешения командования. В продовольственных трюмах даже самых современных кораблей вовсю пировали бесчисленные крысы. Неудивительно, что экипаж норовил пронести на борт кошку, а то и нескольких.
И все же Перышко не мог опомниться. Согласно сообщению, «Худ» затонул в море между Исландией и Гренландией. А «Арк Ройял» находился в данный момент всего в нескольких сотнях миль от испанского побережья. Каким образом кошка умудрилась очутиться в трех с лишним тысячах миль от места потопления линкора? Чтобы не сойти с ума, летчик лихорадочно искал объяснение. Возможно, прежде чем оказаться в воде, кошка путешествовала на каком-то другом корабле. Ее куда-то перевозили - то ли с «Худа», то ли, наоборот, на обреченный линкор… Если верно первое предположение, то она заболела или состарилась и подлежала замене, но экипаж не стал снимать с нее ошейник с табличкой - награду за долгую беззаветную службу… Перышко понимал, что это объяснение хромает на обе ноги, но больше ни до чего не мог додуматься.
В следующую минуту оказалось, что ошейником странности не исчерпываются. На левой задней лапе среди светло-серой шерсти обнаружилось черное пятно. Когда Перышко дотронулся до него, кошка болезненно дернула лапой. Ожог! Перышко принюхался. Запах гари!
Летчик представил себе четвероногое, соскальзывающее с палубы подбитого и накренившегося корабля, пушки которого в предсмертной ярости изрыгают пламя. Грохот, дым, горелая шерсть. И нетронутый ошейник…
- Наверное, кок уронил на тебя горячую сковородку в камбузе, - сказал Перышко кошке и тут же понял, что все его предположения не стоят ломаного гроша.
Он стал спускаться в люк, держа перед собой круг с кошкой, как поднос с чайником. Его не покидала мысль, что он вытащил из воды четвертого выжившего члена экипажа линкора «Худ».
Джеффри Фосетт решил воспользоваться объявленной передышкой, чтобы поухаживать за найденышем. Мокрое создание по-прежнему дрожало, но отпускать спасательный круг не намеревалось.
Летчик еще на дошел до каюты, когда палуба авианосца завибрировала, раздался низкий гул. Корабль снялся с якоря. Перышко предположил, что они отправляются в Северную Атлантику, где была потоплена гордость британского флота.
Когда Перышко, прижимая к груди круг и кошку, протискивался в каюту, его окликнул Джек Шепард. Коротко подстриженные усики диспетчера топорщились - это заменяло ему улыбку.
- И впрямь кот! А я думал, ты морочишь мне голову!
- Принеси-ка немножко рому, Джек. Нам с утопленником не мешает согреться. По-моему, ты прав: он тоже мужчина.
Перышко расстелил на койке плащ, положил на плащ круг и стал растирать кота полотенцем, пока у него не встала дыбом шерсть. Впустив Шепарда с бутылкой, Перышко погладил кота по голове и принудил разинуть пасть. Шепард налил ром в крышечку. Перышко залил в пациента первую дозу, потом вторую.
- Гляди-ка, как ловко ты с ним управляешься! - удивился Шепард.
- Моя мать всегда держала кошек и сама их лечила. Я тоже к ним неравнодушен. Ну вот, - обратился он к четвероногому. - Сядь нормально, дай тебя рассмотреть.
Наконец-то животное перестало цепляться за спасательный круг. Перышко осторожно его убрал. Кот встряхнулся, зевнул, навострил уши. Зверек был небольшой, с густой короткой шерстью и круглой головой - типичный образчик английской короткошерстной породы. Перышко вытер его в последний раз, и шерсть, еще влажная, сделалась мягкой и пушистой. Кот открыл золотистые глаза и посмотрел своему спасителю в лицо.
Теперь, когда кот был чист и почти сух, стал понятен его окрас. Спинка, бока, грудь и передние лапы оказались темно-коричневыми, задние лапы и хвост - серыми. Внизу лапы были черными, но на передних красовались белые браслеты.
- Какой изящный джентльмен, - восхитился Перышко, опускаясь перед котом на корточки. - Полюбуйся, Джек! Прямо как пилот бомбардировщика в кожаной куртке!
Кот выгнул спину и потерся о руку Перышка, потом ткнулся носом в его ладонь. Голова и шея у него отдавали в рыжину, уши выглядели чуть темнее. Уши вообще были странные: торчали, как полагается, но кончики были завернуты внутрь и смотрели друг на друга, отчего напоминали рожки.
- Бедняга! Как его, должно быть, потрепало! - посочувствовал Шепард.
- Ничего, кошки живучие, - ответил Перышко. - Смешные уши! У него лихой вид, как в заломленной набок фуражке.
Он погладил кота и зацепил пальцем ошейник. Снова читать печальную надпись на табличке не хотелось. Лучше, если команда вообще о ней не узнает. Он попробовал расстегнуть пряжку, но кот поднял лапу, чтобы ему помешать. Когти остались спрятанными, хватило нажима черных подушечек и взгляда прямо в глаза.
Хорошо, что этого эпизода не заметил Джек Шепард: его занимало другое - не ошиблись ли они с полом животного.
- Порядок, полноценный производитель, - объявил он, гордый сводим первым успешным опытом в области ветеринарии. - Все на месте.
Перышко, держа кота за ошейник, принял решение.
- Взгляни-ка, Джек!
Диспетчеру была продемонстрирована табличка с надписью и обожженное место на лапе. Он тоже сначала побагровел, потом побледнел.
- «Худ»… Знаешь, я многое повидал, но такого… - Шепард опустился на койку рядом с другом. Кот перебрался на колени к летчику и устремил на него выжидательный взгляд.
- Представляешь, он не хочет, чтобы я снимал с него ошейник! Отпихивает мою руку, негодник.
- Если бы не сообщение о гибели линкора, я бы решил, что надпись - чей-то розыгрыш, - проговорил Шепард.
- Здесь к нему еще никто не прикасался, кроме меня, головой ручаюсь. Мне приходит в голову одно-единственное объяснение: кот принадлежал жене или ребенку кого-то из команды линкора и в шторм свалился с борта транспорта в море. - Он покосился на кота. - Но и это маловероятно.
- Конечно, - согласился Шепард. - На транспортах, как правило, нет ни жен, ни детей. - Он предпочел сменить тему. - Может, сгоняешь в камбуз и попросишь у кока консервированной скумбрии? Я пригляжу за Бомбером.
- Что? Ты уже придумал ему кличку?
- Все равно мы не знаем, как его звали на «Худе». На табличке клички нет, а расцветкой он, действительно, как пилот бомбардировочной авиации в боевом облачении.
Перышко заторопился по коридору, довольно улыбаясь. Бомбер! Неплохое имя… В самый раз для кота с авианосца.
Вернувшись в каюту с рыбой на блюдце, он услышал, как Шепард читает коту нотацию:
- Это собственность королевского флота, неблагодарное ты животное!
Бомбер увидел рыбу и метнулся к блюдцу, едва Перышко поставил его на пол.