Джеймс Ричардсон дважды — в 1845 и в 1846 годах — путешествовал из Триполи в Сахару, в оазисы Гадамес, Гат и Мурзук. Правда, научные результаты его путешествий были крайне скудными. Для обширных научных изысканий у бывшего журналиста, который под влиянием религиозных кругов решил посвятить себя также миссионерской деятельности, не было достаточной научной подготовки, да и его личные интересы не отвечали таким целям. Ко всему прочему они не входили в круг его обязанностей.
Ричардсон предложил правительству новый маршрут, который он хотел дотянуть до Борну, чтобы изучить возможности для торговой политики Великобритании в Центральной Африке. Так уже в самом начале путешествия возникли два течения, преследующие принципиально разные цели. Руководитель экспедиции Джеймс Ричардсон представлял интересы Форин офис, на службе которой состоял, а Барт и Овервег отстаивали точку зрения исследователей и ученых. Это усугублялось разногласиями националистического характера, неизбежными в связи с «международным статусом» экспедиции. Барта решительно поддержали Карл Риттер и особенно Александр Гумбольдт, который с радостью откликнулся на просьбу Барта полечиться опытом и дал ему множество конкретных указаний в следующем письме: «Как мне с моим пристрастием к смелым решениям, с моим интересом к изучению таинственного мира Африки и при моем глубоком уважении к Вашим знаниям, Вашему опыту и к Вашей безграничной самоотверженности не радоваться! Одно дело — не найти оправдания тому, отчего то или иное не могло быть осуществлено, другое — судить о свободно принятом решении. Вы лишь в том случае возвысите значение экспедиции и прославите Германию, если разведаете расположенную восточнее озера Чад горную страну, раскроете взаимосвязь между этой горной цепью и землями Верхнего Нила и если мы благодаря Вам изучим населяющие эти места народности, а также установим родственную близость языков отдаленных племен. Еще больший интерес, чем горные вершины, представляет местоположение пустыни, которая южнее Бискры, видимо, лежит ниже уровня моря… О барометре, вероятно, нечего и помышлять, но на всякий случай нужно приобрести аппарат, притом небьющийся, для определения температуры кипения. Он вовсе не должен указывать мельчайшие доли градуса по Фаренгейту. Без такого аппарата и нескольких термометров нельзя пускаться в странствие. Для определения географического местонахождения я все еще советую пользоваться секстантами, но ни в коем случае не теодолитами или гальваническим кругом[7], при установке и коррекции показаний которых очень часто искажаются результаты. Наиважнейшее значение для Вашего исследования имеет искусственный горизонт с относящимся К нему уровнем. Следует употреблять черные стеклянные горизонты, а не ртутные аппараты, которые очень опасны во время путешествий. Неточные астрономические определения широт представляют для науки большую опасность, чем полное их отсутствие. Я с удовольствием усматриваю из Вашего письма, что Вас сопровождает геолог д-р Овервег. Я не осведомлен о том, какие средства правительство предоставило ему, в то время как оно всем отказывает в помощи. Очень надеюсь увидеть Вас перед Вашим отъездом.
С глубочайшим уважением
Ваш А. Ф. Гумбольдт»
Признание Барта выдающимся учёным несколько укрепило уверенность его в своих силах. Он преисполнился решимости отстаивать свою точку зрения на предстоящих переговорах в Лондоне. Чтобы защитить свои взгляды в спорах по вопросам субординации и обеспечить себе в научной работе полную свободу действий, он не пожелал давать какие-либо обязательства при заключении договора.
7
Гальванический круг — гальванометр в виде кольцевого проводника, лежащего в плоскости магнитного меридиана; помещенная в центре кольца магнитная стрелка показывает отклонение от этого меридиана.