Британское правительство ничего не имело против участия в экспедиции Ричардсона двух немцев. В конце концов при сохранении общего руководства за британским подданным и неукоснительном выполнении главных практических задач — в первую очередь установления торговых отношений и заключения соответствующих договоров с африканскими правителями — важные сведения, собранные этими немецкими учеными по географии, этнографии, климатологии, другим областям знаний, могли оказаться весьма полезными. А денежное содержание добровольцам не было обременительно для правительства ее величества королевы Виктории.
Оставшись волею судеб один после смерти своих спутников, Барт с присущими ему добросовестностью и педантизмом выполнял политико-коммерческие функции, возлагавшиеся до того на экспедицию в целом. В этом отношении в Лондоне не могли предъявить к нему никаких претензий. Но Барт был прежде всего ученым, и научные интересы неизменно оставались в центре его внимания. А это как раз и раздражало чиновников всех уровней в лондонских канцеляриях: этот задиристый немец и признания и наград-то требовал не столько за выполнение инструкций кабинета, сколько за какие-то свои научные заслуги, которые чиновную публику если и занимали, то лишь постольку-поскольку…
А научные заслуги эти действительно были огромными. Генрих Барт был первым европейцем, посетившим Борну, Сокото и другие суданские государственные образования, со специальной и многогранной научной подготовкой. Историк, археолог, лингвист, географ, климатолог, он сумел нарисовать небывало полную для того времени картину центральных областей Судана — от озера Чад до внутренней дельты Нигера; положил начало изучению языков многих народов региона, впервые познакомил Европу с блестящими памятниками средневековой арабоязычной письменности, созданными в долине Нигера. Барт с живейшим интересом общался с жителями тех стран, где бывал, причем делал это без становившегося уже к тому времени обычным у многих европейцев чувства презрительной снисходительности к «туземцам».
К этому надо добавить, что Барт-ученый не только видел, понимал и осуждал омерзительную язву работорговли, но и весьма убедительно и, увы, верно предсказывал те разрушительные последствия, которые принесла африканцам европейская, прежде всего британская, «свободная торговля» во внутренних областях континента.
Человек угловатый и далеко не всегда «удобный» в обращении, Барт не делал секрета из своих взглядов, выражая их и устно и в печати. И это опять-таки не способствовало взаимопониманию между ним и прусской, а также британской бюрократией (не лучше относилась к нему, впрочем, и купеческая верхушка его родного Гамбурга). В результате ученому с мировым именем, прославленному путешественнику приходилось вести годами унизительную борьбу за штатное место в каком-нибудь из прусских государственных университетов.
Знакомя советского читателя с книгой В. Геншорека, мы исходили из того, что своей неутомимой научной деятельностью на ниве изучения географии, истории, культуры африканских народов и результатами этой деятельности Генрих Барт заслужил почетное место в ряду тех, чьим усилиям мы сегодня обязаны нашими знаниями об окружающем нас мире и населяющих его народах. И это место дает ему право на доброжелательное внимание советской читательской аудитории.
Л. Е. Куббель
Иллюстрации
