Ничего не произошло.
Хорошо.
Она подошла к крутому голому гребню и настроила костюм на автоподъем. Взбираясь наверх, она оглядывала склон, пустой и усыпанный камнями, укрытый облаками серной кислоты. За очередным зигзагом лежащей внизу долины возникла фигура Макартура. Партнер жизнерадостно помахал ей рукой.
Патанг не ответила. Впереди возвышалась чересчур большая груда булыжников. Те, что справа, были слишком малы. Имелся и участок голого грунта, выглядевшего заманчиво… но нет. В конце концов она свернула влево, к узкому карнизу. Камни лежали столь неплотно, что при малейшем толчке могли легко покатиться вниз. Кроме того, они были не настолько тяжелы, чтобы причинить серьезные повреждения костюму Макартура. Все, чего хотела Патанг — сбить преследователя с ног. Он легко переживет падение. Но вот сумеет ли при этом удержать лазерное сверло?
Патанг сомневалась.
Ладно, попробуем. Она отключила автоматику костюма и неуклюже, осторожно, поднялась к намеченному месту. При этом ее шлем неизменно указывал на вершину гребня, чтобы Макартур не догадался о намерениях напарницы.
Косо по склону, именно так. А теперь прямо вверх. Оглянувшись, она увидела, что Макартур попался на удочку и следует за ней. Прекрасно. Все системы сработали.
Она была уже на карнизе.
Стоп. Теперь повернись. Взгляни на Макартура. Удивленно.
Может, за все эти месяцы, проведенные на Венере, Патанг и не слишком много усвоила, но одно знала твердо: оползень можно устроить без особых усилий. Отклонись назад, обопрись спиной о камни и начинай брыкаться. И камни сыплются, сыплются…
Лазерное излучение.
— О, Патанг, ты так примитивна! Взбираешься диагонально по склону, который любой нормальный человек одолел бы по прямой. Что ты собиралась делать? Обрушить лавину? И чего бы ты этим добилась?
— Я думала отобрать у тебя лазер.
— И что? У меня бы по-прежнему остался костюм. Ты в моих руках, до тебя еще не дошло?
— Нет, — призналась она.
— Пыталась перехитрить меня, да умишка не хватило. Разве не так?
— Так.
— Ты просто слепо надеялась. Но надежда иссякла, верно?
— Верно.
Он небрежно взмахнул рукой.
— Поэтому — вперед! Мы еще не закончили.
Всхлипывая, Патанг взобралась на гребень и стала спускаться вниз, в глубокую чашу долины. Стеклянные уступы со всех сторон ловили инфракрасные лучи, отраженные от дна, и отбрасывали их назад, в долину. Термометр на ее визоре показал повышение температуры. Здесь оказалось градусов на пятьдесят выше, чем в любом месте, где ей приходилось бывать. Но сзади неотступно следовал Макартур, и единственной дорогой вперед была узкая впадина, ведущая прямо вниз. Выхода не оставалось.
На середине склона впадина расширялась. Скальные стены поднимались по обе стороны, окутывая Патанг тенью. Внешняя температура костюма упала, хотя не так низко, как ей хотелось бы. Потом откос стал менее крутым и постепенно выровнялся. Впадина закончилась, став похожей на ярко освещенный дверной проем между зубчатыми скалами.
Она вышла на открытое пространство и оглядела долину.
Земля сверкала.
Она ступила на эту зеркальную землю. И почувствовала себя невесомой. Ноги оторвались от поверхности, руки непроизвольно поднялись в воздух. Рукава мускульного костюма тоже поднялись, будто в танце.
Паутина трещин рассекала почву и ослепительно сияла на солнце. Из каждой трещины сочился жидкий металл. Она никогда еще не видела ничего подобного.
Патанг шлепнула ногой по луже металла, посылая капельки солнечного света во все стороны, и включила сигнал тревоги своего костюма. И тут же пошатнулась от слабости. Однако стряхнула усталость, выхватила пробник из подвески с инструментами и сунула в металл. Прибор измерил температуру, сопротивление, проделал несколько предварительных вычислений и выплюнул результат.
Олово.
Она снова подняла глаза. Повсюду змеились пересекающиеся линии расплавленного олова. Рисунок напомнил ей картину из детства. Вот они играют в «Зайца и гончих», и Патанг, стоя на берегу болота, вглядывается в водную гладь. Серебристый блеск солнечных лучей режет глаза. Только сейчас вместо воды искрится олово.
Оловянное болото.
На секунду ее охватило ощущение чуда. Как такое вообще может быть? Какой сложный комплекс геологических условий способен вызвать подобное явление?
Единственная причина, которая ей пришла в голову: воздействие полуденной жары. Когда жар медленно впитывается скалами, содержащееся в них олово расширяется и выдавливается сквозь трещины. А может, это скалы расширяются, выжимая жидкое олово. В любом случае, эффект для любого объема будет весьма невелик. Сложно представить, сколько олова может быть там, внизу, чтобы выдать такое количество на поверхность, и какая сила для этого потребовалась. Патанг и во сне не видела столько металла.
— Мы богаты! — завопила она, не сдержавшись. Все эти месяцы несчастий, тоски и одиночества, и вот тебе! Долгожданный приз. Тот самый, который она давно потеряла надежду найти.
Лазерное излучение.
Лазерное излучение.
Лазерное излучение.
— Нет! Погоди! Остановись! — крикнула она. — Мы нашли его! Оно здесь!
Повернувшись, она увидела громоздкий костюм Макартура, выдвинувшийся из тени: олицетворение грубой силы.
— О чем ты? — злобно прошипел он. Но Патанг не теряла надежды.
— Это главный выигрыш, Мак! — Она сто лет не называла его Маком.
— Мы нашли чертову основную жилу! Тебе остается передать заявку по рации. Мы победили! Завтра в это время ты будешь давать пресс-конференцию!
Несколько секунд Макартур молчал.
— Может, и так. Но сначала я должен убить тебя, — выговорил он наконец.
— Если вернешься без меня, Компания начнет задавать вопросы. Допросят твой костюм. Прозондируют твой мозг. Нет, Макартур, нельзя иметь и то, и другое. Выбирай: деньги или я!
Лазерное излучение.
— Беги, стерва ты этакая, — взвыл Макартур. — Беги, словно получила шанс выжить!
Она не двинулась с места.
— Подумай, Макартур. Чудная холодная ванна. Воду охлаждают кубиками льда и для пущего эффекта оставляют лед в воде. Ты слышишь, как позванивают льдинки, ударяясь друг о друга.
— Заткнись.
— А мороженое! — истово продолжала она. — Тысяча разных сортов мороженого! Его хранят на складе: шербет, итальянское, замороженный сок… О, они знают, что нужно старателю. Пиво в больших запотевших кружках. Водка, такая холодная, что становится вязкой.
— Заткнись, мать твою!
— Ты был честен со мной. Дал полчаса форы, как и обещал, верно?
Я оценила твое благородство и теперь буду откровенна с тобой. Я собираюсь отключить костюм.
Она отключила питание рук и ног. Добрая минута уйдет на то, чтобы вновь их задействовать.
— Теперь ты можешь не беспокоиться, что я убегу. Я просто буду стоять здесь, неподвижная и беспомощная, а ты поступай как знаешь.
Но отчаяние вынудило ее быть честной до конца.
— Я была не права, Макартур. И на этот раз я говорю чистую правду. Я вела себя как дрянная девчонка. Прими мои извинения. Ты ведь способен подняться выше мелочных обид. Теперь ты богат.
Макартур взревел от ярости.
Лазерное излучение.
Лазерное излучение.
Лазерное излучение.
Лазерное излучение.
— Иди, черт бы тебя побрал! — взвизгнул он. — Иди!
Лазерное излучение.
Лазерное излучение.
Лазерное излучение.
Он не приближался. И хотя продолжал стрелять, стрелять, стрелять, вспышки лазерных лучей ни разу не задели жертву. Это очень странно. И совсем непонятно. Она сдалась, она никуда не бежит, да и не способна бежать. Так почему он просто не убьет ее? Что ему мешает?
И тут на нее снизошло озарение, будто внезапный сноп солнечных лучей, прорвавшийся сквозь тучи после долгой зимы. Это так просто! Так очевидно.
Она невольно рассмеялась.
— Ты не можешь пристрелить меня! — воскликнула она. — Костюм тебе не позволит!
Вернее, именно то, что программисты называли «допотопным программным обеспечением». До того как Компания обрела возможность имплантировать программы прямо в человеческое тело, они программировали костюмы так, чтобы их нельзя было использовать для убийства. Люди, как известно, существа изобретательные, достаточно часто умели обойти эти программы, чтобы вывести из строя. Но никто не позаботился вытащить их из глубинных уровней кода механизма. Да и какой смысл?