Фашизм не только целиком уничтожает буржуазную демократию, но и теоретически «обосновывает» необходимость установления тоталитаризма. Вместо либерально-демократической концепции индивидуализма фашизм выдвигает концепцию нации, народа, интересы которого всегда, везде и во всем превалируют над интересами отдельных личностей.
Фашизм в теории и на практике порвал со всеми политическими и правовыми принципами буржуазной демократии, такими, как народный суверенитет, верховенство парламента, разделение властей, выборность, местное самоуправление, гарантии прав личности, господство права.
Установление открыто террористического режима при фашизме сопровождается самой оголтелой социальной демагогией, которая возводится в ранг официальной идеологии. Спекулируя на демагогической критике наиболее вопиющих пороков капитализма, фашизм всегда выдвигает псевдосоциалистические лозунги, жонглирует той либо иной разновидностью «национального социализма». Фашизм теоретически «обосновывает» отсутствие антагонистических классов в буржуазном обществе. Вместо классов он вводит понятие корпораций. Корпоративизм провозглашает «сотрудничество труда и капитала», при котором предприниматель уже не является эксплуататором, а выступает как «капитан индустрии», руководитель, осуществляющий важнейшую социальную функцию.
24 марта 1933 г. рейхстаг принимает Закон «Об устранении бедственного положения народа и государства», на основании которого допускалось, что нормы законов, принятых правительством, могут прямо уклоняться от норм Конституции 1919 г., формально продолжавшей действовать (с одной упраздненной вскоре оговоркой - «если они не имеют объектом рейхстаг и рейхсрат»).
- Не напоминает ли именно эта оговорка поправку, принятую сейчас «Единой Россией»? - задается вопросом Анатолий Баранов. - Ну и не абсурдно ли, что теперь конституция, принятая на референдуме и признающая референдум проявлением высшей воли граждан, теперь не может быть изменена на референдуме?
После смерти президента Гинденбурга 1 августа 1934 г. по постановлению правительства должность президента была упразднена, а вся власть сконцентрирована в руках Гитлера - фюрера и пожизненного рейхсканцлера, которому было предоставлено право не только назначать имперское правительство, всех высших должностных лиц империи, но и своего преемника.
«Что уж совсем напоминает нашу ситуацию, кроме неожиданной смерти зиц-президента, - заканчивает Анатолий Баранов. - Дай бог, конечно, здоровья Дмитрию Медведеву, но назначая Путина премьер-министром ему бы не мешало помнить про Гинденбурга».
ФОРУМ.мск
КТО ЖЕ ВИНОВЕН В ТРАГЕДИИ?
(Окончание. Начало в №25)
Проведение в мае-июне Генштабом целого комплекса крупномасштабных мероприятий, по повышению обороноспособности Красной Армии дает возможность для разнообразных спекуляций на тему, а не были ли эти действия направлены не на оборону, а на подготовку к нападению на Германию.
В этой связи, предположим на минуту, что картина, живописуемая Резуном в его ледокольной гипотезе, полностью соответствует реальным сталинским планам: именно Сталин своими руками намеренно привел Гитлера к власти в качестве Ледокола революции, усиленно толкал нацистов к войне, для чего заключил с ними пакт о ненападении, тем самым обеспечив фюреру свободу рук на Западе. А после того как Гитлер предстал перед всем миром в роле агрессора, поработившего большую часть Старого мира, Сталин под флагом освободителя Европы вознамерился притворить в жизнь заветы Ленина и наконец-то содеять долгожданную мировую революцию:
«Ледокол Революции совершал величайшие злодеяния против мира и человечества и своими действиями дал Сталину моральное право в любой момент объявить себя Освободителем Европы, заменив коричневые концлагеря красными».
А для того чтобы с триумфом завершить свой коварный ледокольный план, Сталин и готовил в июле 1941 года нападение на Германию. Тут бы Гитлеру и пришел капут, но произошла неувязочка. Фюрер буквально на пару недель опередил СССР и ударил первым, легко разбив только еще начавшую изготавливаться к прыжку Красную Армию.
Ничего не скажешь, красиво врет Резун. Только вот концы с концами у бывшего разведчика явно не сходятся. Ведь надо быть поистине гениальным политиком, чтобы задумать и почти что реализовать этакую сложнейшую, многоходовую комбинацию, с легкостью жонглируя целыми странами и их правительствами. Так как же при наличии такого гениального плана Сталин умудрился выбрать самый неподходящий момент для своего завершающего удара, позволив Гитлеру собрать у советских границ более 160 дивизий.
Ведь если бы Сталин действительно заранее задумал свой ледокольный проект, то зачем же ему было нужно целый год дожидаться, покуда немцы перекидывали свои дивизии на Восток, а не ударить всей мощью Красной Армии, в то время когда вермахт еще сражался на Западе?
Предвижу ответ: не ожидал Сталин столь быстрого краха Франции. Вероятно, такой быстрой капитуляции Парижа он действительно не ожидал, но кто же ему в июне-июле 40-го мешал лишить нацистов нефти, захватив всю Румынию, на границах с которой к тому моменту уже были развернуты и приведены в полную боевую готовность три советские армии? А далее, скажем, нанести удар в направлении Люблин, Краков, Бреслау, как это и предусматривали наши военные планы:
Впрочем, сделаем еще одно допущение в пользу «суворовской» концепции. Предположим, прозевал Сталин этот выгодный для нас момент. Ну, перепил хванчкары, с кем не бывает, а там осень наступила, распутица. Не воевать же с фрицами зимой. Но ведь весной-то 41-го, по представлениям Резуна, Сталин уже вовсю готовился к нападению на пока еще «беззащитного» Гитлера, который в это время очередной раз грубо подставился, начав войну на Балканах. Тут бы РККА и вдарить в тыл вермахту. Ведь лучшего момента и представить себе нельзя. У нас договор с Белградом, а этот мерзавец посмел обидеть наших единокровных братьев сербов. Да и англичане тогда были готовы сражаться с нацистами в Греции.
Однако ни в первом, ни во втором случае приказа о ликвидации Ледокола Сталин так и не отдал. Следовательно, эти факты полностью перечеркивает все умозрительные построения новоявленного «Суворова».
15 июня советская разведка сообщила о начале мобилизации в Румынии, а 18 июня на стол Сталина легла докладная Народного комиссара госбезопасности СССР Меркулова, в которой указывается, что, по мнению сотрудников немецкого посольства в Москве, война должна начаться уже в ближайшие дни:
«По имеющимся в НКГБ СССР данным, за последние дни среди сотрудников германского посольства в Москве наблюдаются большая нервозность и беспокойство в связи с тем, что, по общему убеждению этих сотрудников, взаимоотношения между Германией и СССР настолько обострились, что в ближайшие дни должна начаться война между ними.
Наблюдается массовый отъезд в Германию сотрудников посольства, их жен и детей с вещами».
Несмотря на это, судя по приказам как Генштаба, так и командующих приграничных округов, советское военное командование продолжало подготовку к отражению немецкого нападения в расчете на то, что немцы выступят не ранее середины июля.
Так, 18 июня вышел приказ командующего ПрибОВО, в соответствии с которым к 1-му июля войска округа должны были быть приведены в состояние повышенной боевой готовности:
«Максимально форсировать все организационные мероприятия, закончив их не позднее 1 июля 1941 г…
К исходу 19 июня 1941 г. привести в полную боевую готовность всю противовоздушную оборону округа…
К 1 июля 1941 г. закончить строительство командных пунктов, начиная от командира батареи до командира бригадного района…
Создать на телшяйском, шяуляйском, каунасском и калварийском направлениях подвижные отряды минной противотанковой борьбы. Для этой цели иметь запасы противотанковых мин, возимых автотранспортом. Штат этих отрядов, формируемых за счет саперных частей и выделяемых начальником Автобронетанкового управления автотранспортных средств, разработать и доложить мне 19.6.41 г.