Советская власть упразднила первую древнейшую профессию за ненадобностью (какое нарушение прав женщин! — И.С.). К слову, в царской России бордели были обычным явлением, иногда располагаясь с божьими храмами рядом. Социализм поднял статус женщины-матери на государственный уровень, защитив социально, уровняв во всех правах. Первое «раскрепощение» сделал Хрущев, узаконив аборты, когда после войны едва десять лет прошло, и перенаселения СССР никак не предвиделось. Как наши придурки (читай — московские) позаимствовали западную женскую моду — заголять ляжки, так сделали бесплодными тысячи российских дурех. Одна из моих племянниц, деваха кровь с молоком, вышла замуж, а детей нет — моду соблюдала, простудила придатки. Эпидемия слабоумия со времен перестройки многократно усилила прозападное обезьянничанье, особенно в области культуры. С. Кара-Мурза по итогам десятилетия контрреволюции в России писал: «Из всего, что сделали с Россией почти исключительно средствами культуры»… И. Вишневский классическую женщину ассоциирует с классической культурой. В.В. Розанов («Дуэль» уже приводила) утверждал: «Какова женщина, такова есть или очень скоро станет вся культура».
Не знаю, как там во всей России, но выходя на улицы своего города, вижу сплошной гламур. Не умея научно охарактеризовать этот синтез не то неоархаического, не то социал-дарвинистского образа жизни горожан, скажу словами классика: «В текущем ходе истории, люди остаются как бы все те же навсегда, то есть в своем огромном большинстве не имеют никакого чуть-чуть далее прочного понятия ни о чувстве долга, ни о чести, и явись лишь чуть новая мода, тотчас же побежали бы все нагишом, да еще с удовольствием» (Ф.М. Достоевский). О приличии не стоит упоминать. Довольно значительная часть прекрасного пола выходит на публику, полагая, что они в своей спальне. Для любования, как обычно любуются красивой, со вкусом одетой женщиной, нет повода. Не верите мне — тогда скажу: когда в прямом эфире городского телеканала выступала заведующая женской консультацией, то первой в студию позвонила женщина и спросила, остались ли еще настоящие женщины… Я лично наблюдаю что-то пародийное, карикатурное. Уважающие себя люди всеми силами стараются блюсти интимность, и это неразрывно связывается с сохранением человеческого облика. Кто-то с экрана обнажает свою суть без комплексов, но это граничит с животным миром. Впрочем, один комплекс все же ярко обнажен — комплекс собственной неполноценности, выражающийся в поклонении любому идолу, в данном случае — моде. «Покорность моде обнаруживает наше ничтожество, когда ее простирают на то, что касается вкуса здоровья и совести». (Ж. Лабрюйер).
Вся культурная жизнь Междуреченска перешла в разряд развлекательных ток-шоу. Больше шутовства, граничащего с дебильностью и непристойностью: самые масштабные — День шахтера — дорогостоящий помпезный шабаш; конкурсы «Мисс Вечерний Междуреченск» — городские жемчужные россыпи (отбор идет строгий, но красота получается экстравагантно-пошлой, убогой). Главное — продефилировать чуть ли не нагишом — показать товар лицом! Пока не нагишом. Городские масс-медиа инициаторы-зачинатели, под патронатом САМОЙ демократичной власти с показом на весь город. Легализация порока происходила одной поступью с демократией. Фирмы «Досуг» закамуфлировались под респектабельные «гостинично-развлекательные комплексы». Особой «гордостью» городских масс-медиа является ночной клуб «Труба» — его ночную жизнь стараются высветить на экране. «Вечерний Междуреченск» «ненавязчиво» культивирует лесбиянство, престижность любовниц… То, что в день Ивана Купалы практикуют обливание пивом, шампанским, водкой, еще цветочки. Ягодки — клуб «Труба» красочным объявлением в самой непристойной форме зазывает на «самую мокрую вечеринку»(!?). Или на конкурс «Мисс ночная жизнь». Расшифровать все можно одним: установка на абсолютную ценность тотального блуда всех со всеми с целью ухудшения качества человеческой породы.