В 1981 году, работая в другой молодёжной газете, Альперович написал письмо Ларисе Павловне Исаковой, учительнице Павлика, которую уверил, что готовит большую и честную публикацию о её убитом ученике и просил ответить на множество ловко составленных вопросов да ещё прислать свою фотографию. Советская старушка, привыкшая верить людям, добросовестно выполнила просьбу. Однако статья не появилась, ибо то, что учительница написала, шло вразрез с гнусным замыслом газетного рыцаря Демократии. Тогда Лариса Павловна захотела хотя бы вернуть свою фотографию, и тут обнаружилось такое, чему она просто долго не могла поверить: Альперович втирался к ней в доверие под чужим именем коллеги по редакции И.М. Ачильдиева. В чём дело? Почему? Да потому самому, почему воры и бандиты часто напяливают маски. Вот, подписант Лев Аннинский, какие подвиги во имя служения идеалам Демократии совершал ваш смельчак и новатор, о котором мы сегодня скорбим.
Вскоре Альперович-Дружников-Ачильдиев, как, спустя почти тридцать лет, и вы, мадам, скатал ещё и в Алупку к Татьяне Семеновне Морозовой, матери Павлика. Уж не знаю, под каким именем. И представьте себе картину. К восьмидесятилетней старушке в маленький городок, в её, по выражению Бобровой, хибару является столичный журналист и ласковым голосом задаёт ей множество опять же хитро составленных вопросов, имея целью убить ещё раз её давно убитого сына. А та, простая душа, разве может подумать что-нибудь дурное! Она радуется гостю и говорит просто, по-деревенски, и мысли у неё нет, что слова её будут вывернуты наизнанку в грязном пасквиле «Вознесение Павлика Морозова», где будет указано: «Я встречался с матерью и учительницей моего героя». Как не верить!..
Уходя, он целует сухонькие руки, пестовавшие пятерых сыновей, из которых к тому времени четверых уже схоронила, руки, за всю жизнь не знавшие ни дня покоя. «Храни вас Бог в дороге», — по русскому обычаю говорит старушка на прощание. И гость с низким поклоном, открыв задницей дверь, исчезает. Он спешит в Москву, ему не терпится устроить за письменным слотом пиршество гробокопателя. Вот, скорбящий Леонид Жуховицкий, что выкомаривал ваш дружок во имя Добра и Порядочности.
Поскольку вы, мадам, сидите на стуле Альперовича и написали о том же человеке в том же самом духе, то, естественно, напрашивается вопрос: ваша фамилия действительно Боброва? И в Алупку вы ездили не под именем Гадюкиной, скажем?
Я заглянул в Интернет. За последние неполные восемь месяцев Боброва напечатала в «МК» 20 статей: «Секс-тайна Лионида Ильича», «Кому на Руси без жены хорошо», «Жестокий роман Ельциных» («МК» раскрывает брачные тайны клана Ельциных») и т. п. Хлеб добывает, раскрывая тайны, как говорится, в поте лица своего. 20 статей за 8 месяцев!.. И вот почти сплошь какие были отклики читателей на последнюю из названных статей Бобровой, в которой она изображает давние события в московской школе № 1275.
Выпускница этой школы: «Полный бред! Одни сплетни».
Александра: «Вы — мразь!..».
Студентка: «Проплаченная журналюга…».
АФ: «Как была ты дурой, так и осталась».
П. Юдаев: «Вы образец «МК» — мерзость, продажность, глупость».
Николай: «МК» превратилась в «МГ» — московское г…о.
Андрей: «Я перестаю читать эту дрянь — «МК».
Москвичка: «Газету в руки брать стыдно».
Выпускник этой школы — герою статьи: «Саша, подай на эту дурищу в суд» и т. д.
В другом случае я не решился бы приводить такие отклики, а если бы привёл, то извинился, но в случае с Бобровой об этом думать не приходится.
Газета пишет, что по последней статье был проведен опрос читателей: «Кто такой Павлик Морозов?» И 34 % ответили: «Герой», а 49 % — «Убийца отца». Первая цифры вызывают недоверие, ибо отклики в Интернете на эту статью ещё единодушней и круче, чем приведенные выше на другую статью. А вторая цифра свидетельствует о том, сколь многим эти бобровы да сусликовы свихнули мозги. Среди откликов на статью «Мать…» сильно преобладают такие:
OF: «Не верю…».
Hoddit: «Самой-то не противно?»
Москвичка: «Не стыдно писать чушь? Да вы были ли в Алупке? Там работают десятка полтора здравниц. А парк? Сказка!»
Vovoka: «Я была в Алупке на прошлой неделе. Ничего подобного описанному не видела. Какого чёрта писать о том, чего не знаешь!»
Аноним: «Писать бы ей о жизни Ксюш, которую она знает…».
Via: «На себя посмотрите, скольких вы предали ради своих интересов».
Мальчиш: «Бездарность и безграмотность бульварных журналюг не знает границ».
Нам: «Какой же надо быть негодяйкой, чтобы не понимая тогдашних событий, не вникая в их суть, опять всё ворошить, поливая грязью тех и выгораживая этих, зная при том, что никто не плюнет в бесстыжие глаза. У вас грань между первой древнейшей профессией и второй стерлась».
Oldfischer: «Павел не дожил до 14 лет, Федя — до 9. Вы не этому улыбаетесь на фотографии, Боброва?»
Так: «Эти два убитых брата — советские Борис и Глеб. Как же над ними не глумиться нехристианской нечисти «МК»!».
Проходя мимо: «Мерзкое ощущение. Столько помоев на покойников! Добралась даже до внучатого племянника. Тошно…».
Ретвизан: «Давно не читала таких злобных статей. Хотят выжечь до седьмого колена».
Уй: «Детоубийца!..»
Rio: «Такие из всякой крови извлекают выгоду».
Ан-м: «Зверское убийство двух детей, а потом — надругательство над убитыми — это при любой власти высшая мера для тех и других мерзавцев».
Hobbat: «Павел — убийца отца!..» Подумать только! Нет, все-таки первая древнейшая профессия приличней второй».
Hoddit: «Какую «тайну» вы открыли? Вы ничего не можете открыть, кроме двери в бухгалтерию».
В.Яковлев: «Какую же тайну раскрыла И.Б.? Тайну своего невежества».
Э.Миронович: «Проститутские взгляды…»
Но, конечно, среди двухсот откликов на статью есть и нескольких единомышленников Бобровой. Так, некто Леонид А. (не удивлюсь, если это упомянутый выше Леонид Аронович Жуховицкий) негодовал: «Чего пристали? Боброва описывает слова жителей, некоторые документы, которые удалось откопать и представила на суд читателей. Предвзятости в статье я не увидел». Да, «описывает слова», да, представила на суд, вот читатели и судят. Чего ж тут нервничать?
А какие Леонид А. увидел документы? В статье только одно подобие документа — запись слов Татьяны Семеновны. Но, во-первых, мы не знаем, как, каким способом производилась запись. Может, этот Лезинский в 1979 году побеседовал, а потом через несколько лет от нечего делать или по просьбе «МК» записал свою беседу по памяти. Во-вторых, неизвестно происхождение записи. Как она оказалась у Бобровой? Прислана из Израиля? Или она ездила туда? Наконец, это было опубликовано или нет? Нельзя исключить и того, что И.Б. сама сочинила запись. Действительно, у некоторых читателей её подлинность вызывает сомнение. И то сказать, женщина, неграмотность и даже «дремучесть» которой изящно образованная Боброва неоднократно подчёркивает, употребляет совершенно удивительные в устах «дремучего» человека слова и выражения: «наши идейные враги»… «в обкоме начнут читать нотации»… «по случаю развивающейся болезни»… «я невыездная»… Может, сама Боброва или Лезинский были невыездными?
Эмкашка Боброва то и дело пишет о том, чего не знает. Например, читаем: Алупка была «правительственным курортом». Чушь бобрячья! Правительственных курортов, подобных нынешним VIP-зонам вроде московской Рублёвки, в Советское время вообще не существовало, но были правительственные санатории, в которых отдыхали и лечились, конечно, вовсе не только члены правительства. Или вот уверяет, что путёвку в Алупку можно было достать «только по блату». С Луны свалилась? Или Сванидзе наслушалась? Или Сарнова начиталась? Этот негодует сейчас: рядовому беспартийному члену Союза писателей получить путёвку в дом творчества было почти невозможно, давали исключительно начальству, партийным секретарям да фронтовикам. А сам то и дело проговаривается в таком духе: «Однажды, уже доживая второй срок (!) в Коктебеле, мы с Борисом Слуцким…» и т. п.