Знаменитое высказывание Ю. Тимошенко «Нам не нужные великие скандалы, нам нужная Великая Украина» тоже является зеркальным отражением соответствующих российских высказываний.
Да, да, знаю: российский обыватель обязан воспринимать подобную фразу, раскрыв рот, только если она исходит из царственных уст представителя российской власти и если в ней говорится о «Великой России». По поводу высказывания о «Великой Украине» ему положено тонко и гнусаво захихикать над юродивыми украинскими политиками.
В России украинское телевидение почти не смотрят, а зря! С той самой гнусавой издёвкой, с какой российские телекомментаторы комментируют подобные высказывания украинских политиков, их коллеги и собратья по профессии смачно комментируют различные заявления российской стороны. Поводов для этого, как известно, хватает.
Вспомним, например, как по российскому телевидению показывают митинги оппозиции. Старушки с портретами Сталина, маргиналы, снятые кинообъективом «рыбий глаз», какие-то уроды. Комментарии, вполне пристойные по форме, но произносимые с особой, пренебрежительной и издевательской интонацией. Точно так же на Украине по центральному телевидению комментируют митинги пророссийской оппозиции. Дурацкие плакаты крупным планом, тот же «рыбий глаз», снимающий уродов, старушек и маргиналов, те же гнусавые интонации комментариев.
Сегодня в России запугивают население происками мифических западных спецслужб, чьи ставленники в действительности уже семнадцать лет как прочно обосновались в Кремле, а также легендарными миллиардами Березовского, на которых якобы жирует российская оппозиция. Зеркально аналогичные украинские репортажи о зловещих интригах Москвы заставляют на Украине слабонервных старушек, в том числе стопроцентно русских, в ужасе креститься: пусть лучше будем нищими и самостийными, но только бы не было войны!
Украина — это всего лишь Россия в зеркале. И если образ нынешней Украины кому-то не нравится, то дело не в том, что зеркало это некачественное или кривое, просто таков объект, который оно отражает. И чтобы изменить этот образ, который мы все видим, надо не пенять на плохое зеркало, но изменить тот объект, который оно отражает.
А. СИВОВ, Украина
ИСТОРИЯ
РЫЦАРЬ НАУКИ
(Продолжение. Начало в №№ 31, 32, 33)
Борьба с вредительством. Наконец, в 1930-х гг. по обвинению во вредительстве в сельском хозяйстве был арестован ряд биологов и работников сельского хозяйства. Самым известным из них был Н. Вавилов.[11] Арестованы были и другие сотрудники ВИРа, в том числе генетик-вейсманист Г. Карпеченко.[12] Они были признаны виновными и осуждены.
Борьба с «академическим уклоном» в биологии, с вредительством в сельском хозяйстве, репрессии против видных работников ВИРа также нанесли группе вейсманистов серьезный ущерб.
«Особые» методы дискуссий. В дискуссиях 1930-х гг. по вопросам генетики, затрагивавших, как было показано выше, много проблем — не только научных, но и практических, мировоззренческих, социально-политических, — обе стороны — вейсманисты и мичуринцы — нередко прибегали к навешиванию идеологических и политических ярлыков на оппонентов. Особенно злоупотребляли этим вейсманисты, среди которых имелось немало профессиональных коммунистических агитаторов (Левит, Агол, Левин…). Вот, например, стиль И. Агола: «Наш журнал, всемерно используя опыт буржуазной биологии, ее методы научно-исследовательской работы, ее фактические успехи, тем не менее, ставит своей задачей беспощадно разоблачать ее классовую сущность… Журнал будет стоять на страже генеральной линии партии, будет бороться против идеалистических извращений биологии, против механицизма и меньшевиствующего идеализма, против вульгаризаторства и упрощенчества, за внедрение марксистско-ленинской методологии в научно- исследовательскую работу».[13] В команде Т.Д. Лысенко сходной демагогией отвечал противникам И. Презент.
Кроме регулярной «марксистской риторики» вейсманисты прибегали также к кляузам и доносам в парторганы на своих оппонентов. Нарком сельского хозяйства СССР И. Бенедиктов вспоминал: «В 1940 году в Центральный Комитет партии обратились с письмом двое ученых-биологов — Любищев и Эфроимсон. В довольно резких тонах они обвиняли Лысенко в подтасовке фактов, невежестве, интриганстве и других смертных грехах. В письме содержался призыв к суровым оргвыводам по отношению к «шарлатану», наносящему огромный вред биологической науке…».[14] Письма к руководству страны с требованием «принять меры» к Лысенко в 1930-е гг. направляли в «руководящие органы» и другие деятели, в том числе Н. Вавилов. Впрочем, аресты политических покровителей вейсманистов в 1930-х гг. сильно ослабили их возможности подавлять своих противников административным путём, поэтому подобные обращения повисали в воздухе.
В отличие от вышеназванных деятелей Т.Д. Лысенко бумаг с призывами к «оргвыводам» или, тем более, к политическим репрессиям по отношению к своим оппонентам не писал ни в 1930-е годы, ни позже. Даже после разбора написанной на него кляузы Любищева и Эфроимсона Т.Д. Лысенко не стал требовать ответных мер по отношению к ним. «Лысенко, конечно же, оправдывался, приводил разные доводы, когда убедительные, когда нет, но никаких «контрсанкций» по отношению к обидчикам не требовал. «Вот видите, — сказал по этому поводу Сталин, органически не выносивший мелких склок и дрязг, характерных для научной и творческой среды. — Его хотят чуть ли не за решетку упечь, а он думает прежде всего о деле и на личности не переходит. Хорошее, ценное для ученого свойство»».[15] Больше того, когда был арестован Н. Вавилов и многие его бывшие друзья дали на него показания, его главный научный оппонент Т.Д. Лысенко такие показания давать отказался. «Когда арестовали Вавилова, его ближайшие сторонники и «друзья», выгораживая себя, один за другим стали подтверждать «вредительскую» версию следователя. Лысенко же, к тому времени разошедшийся с Вавиловым в научных позициях, наотрез отказался сделать это и подтвердил свой отказ письменно».[16] В ответ на запрос следователя А. Хвата Т.Д. Лысенко заявил, что «ему известно, что Вавилов собирал коллекцию семян, а о каком-либо уничтожении семян Вавиловым ему неизвестно». В этом вопросе Т.Д. Лысенко проявил не только честность, вряд ли хотя бы понятную его «демократическим» противникам, но и смелость, «ведь за пособничество «врагам народа» в тот период могли пострадать люди с куда более высоким положением, чем Лысенко, что он, конечно же, прекрасно знал».[17]
Наконец, ещё одним «особым» ресурсом, имевшимся в распоряжении вейсманистов и активно использовавшимся ими, была связь с западными коллегами, возможность организовывать через них давление, прямое или косвенное, на Советское правительство. Так, 13 декабря 1936 года, незадолго до начала очередной острой полемики между мичуринцами и вейсманистами на сессии ВАСХНИЛ, в «Нью-Йорк Таймс» появилась, очевидно инспирированная из кругов вейсманистов в СССР, провокационная статья, где в драматических тонах рассказывалось об аресте Н. Вавилова (что было неправдой) и И. Агола (что было правдой, но арестован он был не за научные убеждения, а за троцкизм). Эта статья, несомненно, была призвана оказать психологическое давление на участников дискуссии и на правительство — в частности, показать, что неугодных лиц — читай, противников вейсманистов, имеющих столь влиятельных друзей — при случае можно с ног до головы облить грязью в западной прессе. Что позже регулярно и происходило. 17 декабря 1936 года, за два дня до открытия сессии ВАСХНИЛ, видный американский евгеник Ч. Давенпорт обратился в госдепартамент США с требованием заявить протест Советскому Союзу и применить санкции против него в связи с «фактами», изложенными в «Нью-Йорк Таймс».
Вейсманисты и их зарубежные доброхоты добились решения провести очередной международный конгресс генетиков, запланированный на август 1937 года, в Москве под председательством Н. Вавилова.[18] Это решение было прежде всего политическим, имевшим в виду во-первых, оказать помощь осуждавшимся тогда по политическим обвинениям троцкистам, в том числе «генетикам»-евгеникам, во вторых, повысить статус Вавилова и его коллег в глазах представителей правительства.
11
Вавилов был арестован 6 августа 1940 г. Вскоре после начала следствия он признал себя виновным во вредительстве в сельском хозяйстве в форме саботажа, в антисоветских взглядах, и в выполнении подрывных поручений осуждённого ранее троцкиста Я. Яковлева (Эпштейна). Подробнее см. далее «дело Вавилова».
12
Г. Карпеченко, заведующий генетической лабораторией ВИРа, был арестован вскоре после показаний Н. Вавилова о его «вредительской деятельности».
13
«Успехи современной биологии», вып.1, 1932 г. В этом же томе И. Агол опубликовал статью под характерным названием «Дарвинизм и классовая борьба».
18
Генеральным секретарём оргкомитета этого конгресса предполагался С. Левит; он же готовил, вместе с Г. Мёллером, программу по медицинской генетике.