После принятия закрытой трехступенчатой программы сокращения населения Гиммлер предложил фюреру взрывать по ночам дома обывателей, что должно было дать максимальный эффект. Первые три опыта были успешны, но на четвертый раз агентов Гиммлера поймали и попытались кастрировать. Конечно, гестапо отбило своих парней, но планы пришлось менять. Основным методом сокращения избыточного населения был признан экономический с постепенной передачей всего хозяйства под внешнее управление.
К моменту передачи под внешнее управление энергетики в народе наблюдались брожение и ропот. Требовались дополнительные меры стимулирования. Фюрер выступил по телевидению и сообщил согражданам, что повышения цен на электроэнергию не будет. В противном случае он собственноручно выдернет сверхприбыль из желудка у энергетических олигархов.
Кроме того, и по линии ведомства Гиммлера были проведены активные мероприятия. Какого-то мальчишку из неблагополучной семьи удалось насильно затащить в синагогу, где у него был найден кинжал умопомрачительных размеров. Это доказывало, что мальчишка был явным фашистом. Фюрер дал указание разобраться с ним по полной программе. Намечался громкий процесс, но ребята Гиммлера допустили утечку информации, и пришлось ограничиться тихим закрытым процессом. Мальчишке дали 19 лет демократических лагерей, но почему-то это не привело к снижению брожения.
Пришлось Гиммлеру организовывать псевдопокушение на руководителя пока еще государственной энергетической компании Толика Рыжего. На этот раз нити заговора вели в армию. Удалось быстро найти полковника, который нелестно отзывался о Рыжем и потому мог участвовать в этом покушении. Однако полковник оказался крепким орешком. Два года люди Гиммлера собирали на него материал, два года уговаривали его в СИЗО чистосердечно раскаяться. И полковник каялся, но только лишь в том, что это был не он. В противном случае результат был бы другим. Толик сдох бы, почти не мучаясь, а тут какой-то водевиль…
Гиммлер уверял, что материалов, собранных на полковника, достаточно, чтобы осудить его при любом составе суда. Вот почему фюрер согласился на суд присяжных. Однако прослушка, установленная в совещательной комнате, показала, что присяжные ведут дело к оправданию полковника. Трижды Гиммлер подбирал предлоги, чтобы заменить присяжных. На четвертый раз в составе присяжных нашелся грамотный человек, который выводил прослушку из строя на время их совещаний, а между совещаниями все работало нормально. Суд удалось довести до конца, и присяжные признали полковника невиновным…
Обедал фюрер бутербродами, прихваченными из дома. Паучкам было нетрудно проверить и их, а вот с проверкой пищи из местной столовой могли возникнуть трудности. После обеда фюрер изучал данные социологических служб. Собственно служба была одна и состояла она из стукачей Гиммлера. В зависимости от проводимой кампании они либо стучали, либо собирали социологическую информацию. Данная информация делилась на две категории: аппарат и народ.
Аппарат показывал значительную специализацию в своем развитии. С одной стороны, при решении тестовых задач на изъятие денег у народа или из казны представители аппарата демонстрировали свежее оригинальное мышление, порой переходящее в гениальность.
С другой стороны, при попытке решить простейшую созидательную задачу те же люди терялись и несли чушь. А при решении простейших задач соответствующего типа ошибки принимали форму анекдота. Так, на вопрос о признаках, отличающих болт от гайки, половина испытуемых не смогла идентифицировать эти предметы хоть как-то, а вторая половина в качестве отличительных признаков называла лишь сексуальные аналоги.
По разделу «народ» информации было много. В основном этот самый народ любил и приветствовал своего фюрера в связи с днем его тезоименитства, в связи с победой в очередном футбольном матче, в связи с пролетом мимо Земли кометы его имени и в связи с другими причинами. Были и тревожные сигналы. Какие-то экстремисты будоражили народ вопросом, почему он до сих пор не выдернул из желудка у нефтяных магнатов цены на бензин ниже мировых. Однако самое главное состояло в другом.
Кто-то упорно распространял слух, будто бы враги подменили любимого народом фюрера, спортсмена и балагура. И вот теперь на его месте сидит какой-то упырь, жрет кофе, закусывает его тараканами, а всех, кто требует ответственности власти перед народом, арестовывает и пьет ихнюю кровь в соответствии с законом об экстремизме.
Фюрер взглянул на себя в зеркало. Да, заботы о народе и повышенные нагрузки, связанные с этим, сделали свое дело. Лицо его потеряло свежесть, а под глазами появились мешки. Но как ловко воспользовались этим его политические враги! Надо будет предложить Гиммлеру отстрелять в подъездах десяток этих фантазеров. После этого обычно возрастает дисциплина и народ начинает лучше смотреть телевизор.