Отвечая на звонки читателей, сообщаю, что в центральных книжных магазинах Москвы книга начнет продаваться уже в эти дни, а за границей (Берлин, Нью-Йорк, Париж, Лондон и Тель-Авив) — в январе 2008 года., «Комсомольская правда»,18.12.2007
Аналитическое заключение. Руководитель советской разведки (1974 — 1988), председатель КГБ СССР (1988 — 1991) Владимир КРЮЧКОВ:
«Исследование «Как убивали Сталина» — сильный материал. Убедительный… Документы о последней болезни и смерти Сталина настолько значительны, что теперь от них уже никто не сможет отвернуться. Впервые мы имеем дело не с набором воспоминаний, слухов и предположений о смерти Сталина, а с исследованием подлинных документов».
Ю. МУХИН — НЕТ СПАСИБО, ДОБРЮХА!
Молодец, Добрюха! Или «Над—Добрюха»?!
С криком «Уря-я-я!!» парень сделал открытие, которое я описал пять лет назад в книге «Убийцы Сталина и Берия» и затем повторил в книге «Убийцы Сталина». И я верю, что он этих моих книг не читал, поскольку, похоже, вообще мало что читал. Добрюха не читатель, Добрюха писатель! И вот кто-то допустил бедного Добрюху до документов, дав ему задание: «Вали все на Берию!». Ну, Добрюха и навалил «от души», не представляя, что именно он навалил?
Пишет бедняга: «Как только к руководству страной 3 марта 1953 года пришли Берия и его ставленники Маленков и Хрущев…». Хрущев после смерти Сталина возглавил КПСС, а Маленков — СССР. И кем же тогда, по мнению Добрюхи, был Берия, у которого Хрущев и Маленков были «ставленниками»? Господом Богом?
Или пишет: «Старый чекист Наум Эйтингон свидетельствовал, что однажды «присутствовал при производстве опытов в лаборатории Майрановского» и наблюдал «впрыскивание четырем подопытным жертвам яда кукарина. Яд действовал почти моментально…»». Но «старый чекист» Эйтингон был заместителем еще более «старого чекиста» П. Судоплатова, а тот о «Лаборатории Х», которой руководил Майрановский, пишет: «Вся работа лаборатории, привлечение ее сотрудников к операциям спецслужб, а также доступ в лабораторию, строго ограниченный даже для руководящего состава НКВД — МГБ, регламентировались Положением, утвержденным правительством, и приказами по НКВД — МГБ. Ни я, ни мой заместитель Эйтингон, не имели допуска в «Лабораторию-Х» и спецкамеру». Более того, Судоплатов почему-то утверждает, что даже Берия до своего возвращения в МВД не мог знать об этой лаборатории. И как-то больше верится Судоплатову, поскольку вряд ли в секретную лабораторию приглашали зевак, как на футбольный матч.
Или вот бедный Добрюха утверждает, что «Берия арестовал Майрановского Григория Моисеевича», правда, не поясняя, кто эту лапшу Добрюхе на уши повесил. Хотя Судоплатов о судьбе Майрановского сообщает, что несмотря на то, что следствие по делу арестованных в 1951 году за связь с сионистами вместе с Абакумовым работников МГБ, в том числе и Майрановского, велось до 1954 г., но никого из них за это время не судили. А вот дело Майрановского срочно было выведено Игнатьевым в отдельное производство, и Особое совещание при МВД под председательством Игнатьева в 1952 году быстренько назначило Майрановскому 10 лет и отправило во Владимирскую тюрьму. Так что Берия никак не мог его арестовать, поскольку Майрановский в марте 1953 года уже сидел во Владимирской тюрьме. Но раз есть письма Майрановского из тюрьмы к Берии, то значит Берия потребовал во Владимирской тюрьме допросить Майрановского, а из этого следует, что Берия сам вел следствие с целью выяснить, кто отравил Сталина. Интересно, что Судоплатов о дальнейшей судьбе Майрановского сообщает, что, когда профессор Майрановский вышел из тюрьмы, он напросился на прием к Хрущеву и тот его принял, что само по себе удивительно. (Ведь сына Сталина в аналогичном случае он отказался принять, хотя тот, не имея работы, очень хотел с ним встретиться.) Но на приеме Майрановский, видимо, сказал Хрущеву что-то не то, что надо было. В результате Майрановского через два дня арестовал КГБ и его выслали из Москвы в Махачкалу, где он быстро умер с диагнозом, очень похожим на тот, который последовал бы после применения к нему его собственного яда.
Добрюха все валит на Берия, то ли не зная, то ли не желая показать, что главные расправы над свидетелями убийства Сталина велись после убийства Берии. К примеру, Авторханов, со ссылкой на книгу западного историка Т. Витлина, посвященную Берии, пишет: «Большинство врачей из этих двух комиссий исчезли сразу после смерти Сталина. Один из врачей, участвовавших во вскрытии тела Сталина, — профессор Русаков, — «внезапно» умер. Лечебно-санитарное управление Кремля, ответственное за лечение Сталина, немедленно упраздняется, а его начальник И.И. Куперин арестовывается. Министра здравоохранения СССР А.Ф. Третьякова, стоявшего по чину во главе обеих комиссий, снимают с должности, арестовывают и вместе с Купериным и еще с двумя врачами, членами комиссии, отправляют в Воркуту. Там он получает должность главврача лагерной больницы. Реабилитация их происходит только спустя несколько лет…». Но если Т. Витлин не ошибается в отношении факта ареста этих врачей, то арестованы они были не «сразу после смерти Сталина», а через год, поскольку А.Ф. Третьяков был снят с должности министра 01.03.1954 г. Следовательно, то, что эти врачи могли со временем рассказать, было страшно не Берии, а Хрущеву.