О знаменитом Параде Победы, состоявшемся 24 июня 1945 года, хорошо известно из многочисленных публикаций и лент кинохроники. Меньше знают о торжественном обеде (приеме), устроенном ровно за месяц до этого. Имеет смысл напомнить о нем, тем более что именно на кремлевском приеме 24 мая 1945 года Сталин произнес свой знаменитый тост: «За русский народ!». Прием в честь командующих войсками Красной Армии состоялся в Георгиевском зале Большого Кремлевского дворца. Выбор места для проведения торжества неслучаен. Белый Георгиевский зал — один из орденских залов, где воплощена идея памяти о многих поколениях людей, служивших России и отличившихся в сражениях за нее. Это самое грандиозное помещение Большого Кремлевского дворца, сооруженного в 1838–1849 годы. Оно имеет 60 метров в длину, 19 — в ширину и 17 — в высоту. Свое название зал получил от ордена Святого Георгия (учрежден в 1769 году). В оформлении зала использована символика этого ордена. Так, 18 витых цинковых колонн увенчаны аллегорическими статуями Победы. В нишах и на откосах столбов размещены мраморные доски с названиями 546 российских победоносных полков и с именами георгиевских кавалеров.
В императорской России Георгиевский зал был главным церемониальным помещением Кремля. Эта традиция возродилась во второй половине 1930-х годов: здесь руководители большевистской партии и Советского правительства принимали представителей военной элиты — участников первомайских парадов на Красной площади (позднее — и парадов 7 ноября), выпускников военных академий РККА. «Виновниками» торжества часто становились летчики — герои сверхдальних перелетов, руководители промышленности, деятели науки, литературы и искусства… Число гостей на таких грандиозных застольях бывало от нескольких сотен до полутора-двух тысяч человек.
После Победы, в конце мая, эта традиция была возобновлена. Подготовкой торжественного приема занимались Генеральный штаб и Главное политическое управление. Заранее готовились списки лиц, приглашаемых на грандиозное застолье в Кремль.
Долгое время основными источниками сведений о кремлевском приеме были официальный отчет, опубликованный в центральных советских газетах, и воспоминания очевидцев событий, главным образом видных полководцев и военачальников. Теперь для исследователей стала доступной стенографическая запись, сделанная на приеме и сохранившаяся в архиве. В ней более подробно, чем в газетах, отражено происходившее в Большом Кремлевском дворце поздним вечером 24 мая 1945 года.
Товарищи, разрешите мне поднять еще один, последний тост.
Я, как представитель нашего Советского правительства, хотел бы поднять тост за здоровье нашего советского народа и, прежде всего, русского народа. (Бурные, продолжительные аплодисменты, крики «ура»).
Я пью, прежде всего, за здоровье русского народа потому, что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза.
Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что он заслужил в этой войне и раньше заслужил звание, если хотите, руководящей силы нашего Советского Союза среди всех народов нашей страны.
Я поднимаю тост за здоровье русского народа не только потому, что он — руководящий народ, но и потому, что у него имеется здравый смысл, общеполитический здравый смысл и терпение.
У нашего правительства было немало ошибок, были у нас моменты отчаянного положения в 1941-42 гг., когда наша армия отступала, покидала родные нам села и города Украины, Белоруссии, Молдавии, Ленинградской области, Карело-Финской республики, покидала, потому что не было другого выхода. Какой-нибудь другой народ мог сказать: вы не оправдали наших надежд, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой. Это могло случиться, имейте в виду.
Но русский народ на это не пошел, русский народ не пошел на компромисс, он оказал безграничное доверие нашему правительству. Повторяю, у нас были ошибки, первые два года наша армия вынуждена была отступать, выходило так, что не овладели событиями, не совладали с создавшимся положением. Однако русский народ верил, терпел, выжидал и надеялся, что мы все-таки с событиями справимся.
Вот за это доверие нашему правительству, которое русский народ нам оказал, спасибо ему великое!
За здоровье русского народа! (Бурные, долго несмолкаемые аплодисменты.)
Товарищи, разрешите мне поднять еще один, последний тост.
Я хотел бы поднять тост за здоровье нашего советского народа и, прежде всего, русского народа. (Бурные, продолжительные аплодисменты, крики «ура».)
Я пью, прежде всего, за здоровье русского народа потому, что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза.
Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что он заслужил в этой войне общее признание как руководящей силы Советского Союза среди всех народов нашей страны.
Я поднимаю тост за здоровье русского народа не только потому, что он — руководящий народ, но и потому, что у него имеется ясный ум, стойкий характер и терпение.
У нашего правительства было немало ошибок, были у нас моменты отчаянного положения в 1941–1942 годах, когда наша армия отступала, покидала родные нам села и города Украины, Белоруссии, Молдавии, Ленинградской области, Прибалтики, Карело-Финской республики, покидала, потому что не было другого выхода. Иной народ мог бы сказать правительству: вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой.
Но русский народ не пошел на это, ибо он верил в правильность политики своего правительства и пошел на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии. И это доверие русского народа Советскому правительству оказалось той решающей силой, которая обеспечила историческую победу над врагом человечества — над фашизмом.
Спасибо ему, русскому народу, за это доверие!
За здоровье русского народа! (Бурные, долго несмолкающие аплодисменты.)
Достаточно сказать, что стенографическая запись зафиксировала 31 тост (из них пять принадлежали Верховному Главнокомандующему), в которых речь шла о 45 человеках. Из газетного же отчета следует всего 28 здравиц (из них лишь две — сталинские) с упоминанием 31 человека, поскольку положенная в основу официального газетного отчета стенограмма предварительно подверглась редактированию — главным образом Молотова и отчасти Сталина. Сравнивая теперь оба источника, можно выяснить, какая именно правка была внесена, какие абзацы и отдельные слова корректировались, а что и вовсе оказалось изъятым.
Прием в честь командующих войсками Красной Армии начался в восемь часов вечера. В зале появились встреченные аплодисментами гостей руководители партии и советского правительства: И.В. Сталин, В. Молотов, К.Е. Ворошилов, А.А. Жданов, Н.С. Хрущев, Л.М. Каганович, А.А. Андреев, А.И. Микоян, Н.М. Шверник, Л.П. Берия, Г.М. Маленков, Н.А. Булганин, Н.А. Вознесенский. Они заняли почетные места в президиуме.
Вслед за этим В.М. Молотов предложил видным советским военачальникам Великой Отечественной войны пройти в президиум: маршалам Советского Союза Г.К. Жукову, И.С. Коневу, С.М. Буденному, С.К. Тимошенко, К.К. Рокоссовскому, Р.Я. Малиновскому, Ф.И. Толбухину, Л.А. Говорову, адмиралу флота Н.Г. Кузнецову, главному маршалу артиллерии Н.Н. Воронову, главному маршалу авиации А.А. Новикову.
Обращаясь к гостям с приветственным словом, В.М. Молотов (а он выступал в роли тамады, то есть распорядителя застолья) отметил, что Советское правительство устроило этот большой прием в честь командующих войсками Красной Армии «с участием выдающихся деятелей социалистического строительства, науки и искусства».