Статья 11.
Если суд народа признает работу Президента и (или) членов Федерального Собрания "Достойной благодарности", то все, не имеющие не отбытых наказаний по данному Закону, становятся Героями России со всеми правами и льготами, дающимися этим званием.
6. Время действия Закона
Статья 12.
Преступление по данному Закону не имеет срока давности. Референдумом по вновь открывшимся обстоятельствам может быть снова представлена на суд народа власть прошлых созывов и выборов и, по получении от народа другого вердикта, либо реабилитирована, либо лишена званий, либо наказана, либо награждена.
7. Неотвратимость действия Закона
Статья 13.
Лица, признанные виновными по данному Закону, не подлежат амнистии или помилованию.
Статья 14.
Уклонение от суда народа или исполнения его приговора — особо опасное преступление. Наказание за него — смертная казнь.
Статья 15.
Если Президент и члены Федерального Собрания, подлежащие суду по данному Закону, попробуют путем любых ухищрений уклониться от суда народа, то через два месяца после истечения конституционного срока суда они становятся преступниками и подлежат немедленной казни.
Статья 16.
Если Президент или отдельные члены Федерального Собрания попытаются избежать положенного судом народа наказания, то они обязаны быть разысканы и казнены, где бы они ни находились.
Статья 17.
Если исполнительные органы власти России по любым причинам не приведут в исполнение приговор по статьям 14 и 15 настоящего Закона, то обязанность приведения приговора в исполнение ложится на каждого гражданина России и ее иностранных друзей. Им дается право в отношении этих преступников и их пособников действовать самостоятельно, любыми способами и в любой точке земного шара.
Статья 18.
Гражданин России, приведший самостоятельно в исполнение приговор по статьям 14 и 15 Закона, становится Героем России по этому Закону без каких-либо дополнительных представлений и указов. В отношении иностранных друзей России, а также в отношении тех, кто совершил казнь пособников преступников, вопрос о конкретной награде решается в каждом отдельном случае, но она должна быть не ниже, чем вторая по значению награда России.
8. Незыблемость Закона
Статья 19.
Данный Закон принимается на референдуме и не может быть впоследствии изменен иначе, чем всенародным решением.
Принять эти Поправку и Закон мы планируем таким способом. Соберем в ряды Армии Воли Народа 20–50 тыс. бойцов, соберем 2 млн. голосов избирателей, достаточных для проведения референдума. На референдуме народ примет Поправку и Закон, и мы заставим его исполнять. Если нам будут мешать пройти этот законный путь, то АВН силой заставит мешающих исполнять законы России. Если ты Человек, а не только организм, — становись в ряды АВН!
ДОБЕРМАН
НАЦИОНАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ЭТЮД
Рыская по Интернету в поисках не помню уже чего, набрел я однажды на какой-то текст Геннадия Хазанова. Того самого «из кулинарного техникума», потешавшего в 80-х всю страну рассказами и пародиями, иногда и впрямь остроумными. В тот раз я искал вовсе не Хазанова, поэтому собрался уже закрыть нечаянную страничку, но вдруг споткнулся на одной фразе из первого абзаца. В этой фразе Геннадий сообщал нам о своем давнем неприятном открытии. Едва ли не с первых лет жизни ему пришлось осознать, что для окружающих он человек не первого сорта. Если я правильно понял следующие его фразы, это сознание прилично отравляло его дальнейшую жизнь, в которой он должен был настойчиво отстаивать свою сортность.
Мы знаем, что первосортность Геннадия вполне им доказана. Я не смею утверждать, что буквально все номера Хазанова нравятся поголовно всем зрителям, но некоторые из его выступлений безусловно нравились многим. Я сам потому и зацепился за эту фразу, что никак не предполагал в успешном эстрадном артисте такой обиды на ту свою жизнь. Да, забыл сказать, главной причиной ущемленности артиста было, оказывается, его еврейское происхождение, бестактно отмеченное какой-то взрослой тетей. А также в дальнейшем систематически отмечаемое разными тетями, дядями, мальчиками и девочками.
Я с Геннадием жил в одной стране. И вот ведь случай, тоже имел (и по сей день имею) еврейское происхождение.
Хотя лишь наполовину. Звучная фамилия моего отца — Розенвассер — не оставляла у окружающих никаких сомнений в моей еврейскости. Матушкины глаза и курносый нос достались старшему брату, так что и по чертам лица при желании меня нетрудно отнести к семитам. И, конечно же, всякие бестактные дяди, тети и дети тоже иногда ранили мое детское самолюбие разными репликами по моему адресу. Порою имелось в виду именно мое «еврейство».