Сколько себя помню, родители выписывали журнал «Вокруг света». В годы моего детства этот журнал был практически единственным окном в мир за пределами «железного занавеса», но, что самое главное, практически в каждом номере печатались фантастические рассказы. Причем с начала 1960-х стали появляться и переводные, в основном, конечно, авторов «стран народной демократии», но иногда, крайне редко, и англо-американских. Это был настоящий праздник. Впрочем, в 1962 году меня это не особенно волновало. Я лежал в своей детской кроватке, гукал, радовался погремушке и, если и размышлял, то этими размышлениями ни с кем не делился, поскольку родился год назад. И вот тогда-то Михайлов впервые проявился в моей жизни.
Дело в том, что, начиная с 1961 года, в почтовый ящик вместе с «Вокруг света» стали бросать еще и приложение к нему - «Искатель», полностью состоящее из фантастики и приключений. Продолжалось это всего несколько лет: позже «Искатель», формально оставаясь приложением, практически превратился в самостоятельное издание, и его можно было достать либо по большому блату, либо купить у спекулянтов. Но в самом начале два журнала - большой, «Вокруг света», и маленький, «Искатель» - извлекались из почтового ящика и попадали прямо… ко мне под кровать. Другого места, чтобы хранить подшивки за многие годы, в малогабаритной смежной «двушке» просто не было.
У студентов существует поверье: если в ночь перед экзаменом положить учебник под подушку, нужные формулы сами перекочуют в голову. А теперь скажите на милость, что произойдет с ребенком, первые несколько лет своей жизни пролежавшим над стопками журналов, заполненных фантастикой. В 1962 году в «Искателе» была опубликована дебютная повесть Владимира Михайлова «Особая необходимость». Далее, в 1963-м - рассказ «Черные журавли Вселенной», в 1964-м - повесть «Спутник «Шаг вперед». Когда в свой седьмой день рождения я обнаружил в свежем «Вокруг света» рассказ «Ручей на Япете» и самостоятельно его осилил, мой круг чтения был определен на много лет вперед: и школьные, и институтские годы были пропитаны фантастикой.
Белой вороной я не был никогда, любителей фантастики вокруг было предостаточно, но «настоящих буйных» встретить как-то не случалось. Даже жена Наташа, с которой я познакомился в студенческие годы, реальной магии предпочитала магический реализм. Обрести единомышленников или, проще говоря, попасть в фэндом мне помог… Михайлов. В 1983 году я собрался с духом купить у спекулянтов за сумасшедшие по тем временам деньги (25 рублей) роман Владимира Дмитриевича «Сторож брату моему». Надо сказать, что в те годы цена книги на черном рынке отражала ее качество лучше любого нынешнего рейтинга. Так, «Неназначенные встречи» Стругацких с «Пикником на обочине» в содержании стоили тех же, что и «Сторож…», денег. Новую книгу в серии «Зарубежная фантастика» предлагали за червонец, а «молодогвардейский» опус из «Библиотеки советской фантастики» за трешку, а то и дешевле…
При обмене книги на купюру продавец неожиданно придержал томик ладонью и сообщил, что через несколько дней в МКЛФ (Московском клубе любителей фантастики), что рядом с Третьяковкой, состоится встреча с автором. Мол, раз тратите такие деньги, значит, вам это интересно и важно. Мне было интересно и важно, и с замирающим от предвкушения сердцем я ровно в 18.00 появился в Малом Кадашевском переулке в помещении Общества любителей книги.
Небольшого роста плотный мужчина с умными живыми глазами на мужественном интеллигентном лице негромким голосом рассказывал о таких вещах, о которых в те годы не то что не говорили, старались не думать. Михайлов вспомнил о своих репрессированных родителях, упомянул о рожденной в лагере сестре и заявил, что на написание «Сторожа…» его сподвиг ввод советских войск в Чехословакию. Впоследствии мне неоднократно довелось услышать эти истории, но тогда они просто поразили: в помещении наверняка находились «искусствоведы в штатском». Подойти к писателю я в тот раз так и не решился, но клуб стал посещать регулярно. Через год я там познакомился с ребятами из эмвэтэушного КЛФ «Три парсека», в работе которого стал активно участвовать. А еще через год, в 1985-м, в нашем клубе появился Дима Байкалов, студент третьего курса МВТУ.
Вспоминает Д.БайкаловФантастики я в те годы перечитал неимоверное количество, почти всю, что можно было обнаружить в полудюжине окрестных библиотек. Но с творчеством Михайлова не сталкивался - его книги, изданные в Риге, в библиотеки не поступали, а единственное «центральное» издание - сборник «Ручей на Япете» - во всех библиотеках было давно и прочно «заигранным» (для того поколения, что не понимает термина «заиграть книгу», поясню - в годы советского «книжного голода», когда в книжных магазинах царил соцреализм, а в библиотеках выстраивались очереди к открытию, кража книги не считалась чем-то предосудительным, да и кражей, в общем, не считалась. Отсюда и эвфемизм «заиграть» - то есть взять почитать и не вернуть). И первые дни в клубе принесли мне несколько приятных неожиданностей.