Предположим, рядовой зритель телевидения под напором Полины Дашковой и подобных ей инфузорий интеллекта может поверить, будто Ленин считал и других уверял, словно управлять государством такое плёвое дело, что это по плечу и безвестному юристу М. из Петербурга и рядовой кухарке Н. из Елабуги. Но Пушков-то - член какого-то Президиума, многолетний деятель телевидения! Ему по зарплате полагается кумекать, что так говорить о власти и о кухарке может только полный болван, что на самом деле Владимир Ильич внушал этим болванам прямо противоположное:
«Мы не утописты. Мы знаем, что любой чернорабочий, любая кухарка не способны сейчас же вступить в управление государством» (ПСС. Т.26,с.88).
Но Ленин был против того предрассудка, будто управлять могут только богачи вроде Черномырдина или Грызлова с Мироновым и требовал создать такие условия, чтобы трудящиеся имели возможность получить образование, обучаться управлению и иметь доступ к нему. И ведь это Пушков знает, у него есть собрание сочинений Ленина, он на всякий случай не сжег эти синие тома, а все 54 зарыл у тёщи на даче. Но - приказано порочить Советское время, Ленина, Сталина, и он выполняет приказ начальства, несмотря на то, что при этом обретает статус холуя.
К тому же трусость не позволяет ему сказать, что не Ленин, а как раз нынешние правители, его благодетели вот уже двадцать лет поручают самые высокие посты, самую ответственную работу именно кухаркам. Кто такие по своей интеллектуально-духовной сути тот же Гайдар и Чубайс, которым доверили реформировать великую страну? Тупые кухарки. Первый из них, скажем, признавался в «Независимой газете», что когда работал в «Правде», в «Коммунисте», то самой совершенной политико-экономической системой искренне считал советскую. Потом довольно долго жил в Югославии и совершенно искренне решил, что лучшая система - югославская. Позже судьба занесла в Венгрию, и там пришёл к твердому искреннему выводу: венец творения - венгерская система. Ну, а сейчас, говорит, вершиной считаю, конечно, Китай. И это экономист? Да нет же! Кухарка! И тупая, говорю.
А Кириенко, назначенный управлять всей нашей атомной энергетикой, в которой ничего не смыслит? А мебельщик Сердюков, посаженный в кресло министра обороны? А тот же Черномырдин как посол в самой важной для нас державе?.. Все они совершенно несомненные умственные стряпухи.
Пушкову в его холопском усердии мало Ленина, он из кожи лезет, чтобы опорочить ещё и родственников его. И вот, опять не боясь предстать недоумком, выдал передачку, в которой объявляется, что Александр, старший брат Ленина, - незаконный сын Дмитрия Каракозова.
Надо заметить, что все перечисленные выше сюжеты были давным-давно измусолены крепчайшими лбами демократии - Волкогоновым, Радзинским, Млечиным, Сванидзе... И наш профессор кислых щей живет отходами, даже экскрементами этих лбов. В последнем случае один его предшественник называл в ленинградской молодёжной газете не Дмитрия Каракозова, а самого царя Александра Третьего. Потому, дескать, и наречён был новорожденный Александром. И для слабоумных это было веским доводом. А ленинградец М. Штейн подал в суд на газету. И она была вынуждена опровергнуть своего автора, извиниться перед читателями, а сам автор расстался с некоторой суммой.
Но законный ли сын своих родителей сам Пушков? Он родился 10 августа 1954 года. И есть версия, что отец его вовсе не упомянутый в начале почтенный гражданин. По некоторым сведениям, в конце 1953 года его матушка в интимной обстановке неоднократно встречалась с молодым артистом Алексеем Баталовым, ныне известным антисоветчиком, отсюда и дорогое для матушки имя сыночка - Алексей. Этот Баталов, долгие годы получавший бесчисленные советские премии и награды, вдруг, получив недавно путинскую премию аж в 5 миллионов рублей, заявил, что «никогда не был партийной собакой». Надо полагать, он считает такими собаками своих учителей - членов партии Сергея Герасимова, Михаила Ромма, Сергея Бондарчука... Ну и, конечно, писателя Шолохова, маршала Жукова, академика Курчатова и т.д...
Но самого Ленина этот Пушков с особой лютостью пытается разнести в пух. А ведь у него, когда работал в ЦК, висел в кабинете его портрет, и каждый день, приходя на работу и уходя, он молился на него и бил своим мягким лобиком поклоны. А теперь устали не знает в оголтелом поношении.