«Были и такие князья, — писал Макарий, — которые спешили в Орду и там клеветою, подкупом, угодничеством перед ханом достигали погибели и убиения своих совместников, а иногда, выпросив у хана татарское войско, вторгались с этими дикарями в пределы своего отечества и неистово опустошали целые его области» (там же. с. 269).
Дело в том, что в основной массе служителей церкви существовала идеология, изложенная в ПВЛ: «Когда впадает в грех какая-либо страна, карает её бог смертью, или нашествием поганых, или засухой, или гусеницей, или иными казнями, чтобы мы обратились к покаянию, в котором бог велит нам жить… Так он (бог) наказывает нас нашествием поганых; ведь это бич его. Через нашествие поганых и мучения от них да познаем владыку, которого мы прогневили».
Таким образом, защищать погрязшую в грехах страну нет необходимости, и ими был избран путь спасения церкви и её служителей.
Профессор-протоиерей Е. Аквилонов писал: «Духовенство не протестовало ни против петровых насилий, ни против бироновщины, ни против аракчеевщины, ни против кнута, шпицрутенов и виселиц, ни против крепостного права, ни против взяточничества и бессудия. Духовенство тщательно хоронилось от ужасов народной жизни и всему провозглашало многие лета» (Странник», № 5, с. 809, 1905 г.).
Е. Голубинский дополняет:«В летописи Новгородской говорится, что при первом же взгляде на татарские полчища, обступившие Владимир, епископ вместе с князьями признал, «яко уже взяту быти граду» (т.2, с.14).
Митрополит Кирилл — первый русский митрополит, поставленный после разорения Киева, — учредил православную епископию в ханской столице и получил от Менгу-Тимура жалованную грамоту, ограждавшую на вечные времена права духовенства. Оно освобождалось от всяких даней и повинностей. Хула против православной веры и — что ещё важнее — всякое нарушение предоставленных духовенству привилегий наказывалось смертной казнью. Таким образом, князья не имели права ни облагать его налогами, ни посягать на имущество». В ярлыке Менгу-Тимура о духовенстве говорится: «Посланцы хана и сборщики податей «ать не замают их да правым сердцем богови за нас и за племя наше молятся и благославлят нас» («Памятники русского права», вып. 3, М., 1955 г., с.467).
В ярлыке Тайдуллы говорится: «Не надобе им мзды, никакая пошлина не емлють у них ничего, занеже о нас молитву творят» (с. 4 66).
Г. Плеханов комментировал: «Великое народное несчастие — татарское нашествие принесло, таким образом, большую пользу «богомольцам» русской земли, которые, с своей стороны, умели ценить любезность «неверных и нечестивых царей» («Сочинения», т.20, М.-Л., 1925 г., с. 81).
В течение всего тысячелетия ведется ожесточённая полемика о значении христианизации Руси. Насколько это поприще для его сторонников является благодатным, очевидно из деятельности Д. Лихачёва. Подвизаясь на ниве культуры, он удостоился звания академика, Героя Соцтруда и лауреата госпремии, был избран членом ряда зарубежных славянских академий, награждён орденом Трудового Красного знамени и медалями.
Кредо же его неутомимой деятельности сводилось к тому, чтобы убедить славянские народы в их неполноценности и таким образом обосновать пригодность лишь для роли гоев «богоизбранного народа». Так, он пишет: «Язычество не было религией в современном понятии — как христианство, ислам, буддизм. Это была довольно хаотическая совокупность различных верований, культов, но не учение… Надо ли оттягивать юбилейные даты в глубь времён? Нужна ли нам дата двухтысячелетия или полуторатысячелетия? С нашими мировыми достижениями в области всех видов искусств вряд ли такая дата чем либо возвысит русскую культуру. Основное, что сделано мировым славянством для мировой культуры, сделано за последнее тысячелетие. Остальное лишь предполагаемые ценности» («Новый мир», № 6, 1988 г., с.257).
Но его, в сочинении лжи, значительно переплюнул академик Б. Раушенбах: «Любители порассуждать о «насильственном крещении» могут убедиться, что насилие действительно имело место… Древнерусское войско, разбив византийцев, заставило их окрестить себя. Введения христианства, ставшего идеологической основой единой феодальной государственности Древней Руси, сыграло в период средневековья прогрессивную роль…» (Сборник «Как была крещена Русь», с.224).