Андрей Макаревич очень любит рассказывать о том, как ему было тяжело в тоталитарном совке. Как ему не давали выступать, как он прозябал в нищете и голоде. А вот Пётр Подгородецкий с первых же страниц без затей сообщает, что, будучи юным музыкантом, зарабатывал до 500 рублей в месяц, не хуже профессора. Или, скажем, вровень с хоккеистом сборной СССР. Вот Андрей Макаревич от голода пух, а Пётр неплохо жил. Всего за три песни — «Ах, что за Луна», «Поворот» и «Скачки», исполнявшиеся в кабаках, и транслировавшиеся на советском радио, Пётр ежемесячно получал ещё 1 200 — 1 500 рублей. Автор массы других песен, Андрей Макаревич, естественно, зарабатывал в десятки раз больше, сотни тысяч рублей в год. Но при этом, как сказано выше, Андрей испытывал чудовищные лишения.
Дабы стало понятнее, поясню на примере. СССР был страной, где всё было заточено под рабочих и крестьян, т. е. именно они получали больше всех. Средний рабочий тогда зарабатывал под 200, хороший рабочий не менее 250, исключительный — до 600 (так действовала советская уравниловка). На большие заработки люди выезжали на Север, где в непростых условиях получали больше плюс северные надбавки, там со всеми накрутками у отдельных выходило под 1000 рублей. Чтобы заработать 100 000 рублей, хорошему рабочему в средней полосе (см. 250 рублей в месяц) надо было усердно трудиться 33 (тридцать три) года. То есть это была итоговая сумма всей жизни. А чем были сто тысяч рублей в СССР? На эти деньги можно было купить отличную кооперативную квартиру, построить прекрасный дом на селе, приобрести автомобиль, обустроить семью и ещё взять магнитофон «Ростов». На сто тысяч рублей можно было решить все материальные проблемы навсегда, и ещё бы немало осталось. Понятно, с неба они не падали, надо было всю жизнь трудиться, чтобы в итоге обрасти имуществом. Но, зарабатывая столько за год, Андрей Макаревич испытывал нечеловеческие лишения.
В книге Петра слегка приоткрыты некоторые особенности продвижения к успеху. Например, далеко не все в курсе, кто чей сын, кто чья дочь, кто на ком женат и кто кому кем приходится. Идиотские тезисы «пробивается только талант» — они сродни рассказам о том, что в демократическом обществе у сына дворника и у сына миллионера равные возможности. Теоретически — понятно, равные. Только стартовые условия очень разные и способы продвижения разные. Соответственно, и результат различный: один становится дворником (максимум — сантехником), а другой живёт, как подобает сыну богатого человека, и по факту наследует папины миллионы.
Так и тут: а кто у тебя папа, а кто у тебя мама, а как ты попал вот в МАрхИ, а на ком ты женился, а кто был тесть, а кто тёща? Помогает ли по жизни то, что ты однофамилец главного архитектора Москвы? Как складывается карьера, если ты жил в соседнем подъезде с харизматичным Константином Эрнстом? Этническая составляющая умело отражена в названии книги. Детям это кажется несущественным, а в реалиях это база и основа. Потому что и тогда, и теперь достаточно телефонного звонка серьёзного родственника уважаемым людям — и всё закрутится как надо. Что, конечно, не мешает потом рассказывать, как страшно ты страдал.
Неплохо показаны Петром отношения между посторонними творцами. Многим по недомыслию кажется, что цензура кого-то там адски гнобила. Отчасти это так — цензура гнобила гомосексульные порывы, не допускала антигосударственных выпадов, не позволяла скакать по сцене голому и пр. Но речь не об этом. Цензура — это могучий инструмент, которым умело пользуются заинтересованные граждане. Например, состоятельным людям из Союза композиторов не нравится, что группа «Машина времени» зарабатывает очень много денег, и они принимают меры, заказывая и публикуя злобные заметки про группу в комсомольских СМИ. Естественно, с точки зрения детей во всём виновата проклятая цензура. Или даже адская травля со стороны КПСС. А про реальные причины никто не знает и знать не хочет. Ну, разве что почитает книжку Петра.
Прекрасно раскрыт материальный аспект творчества: как грамотно устроить концерт, как изготовить левые билеты, как собрать со зрителей деньги и не отдать государству ни копейки налогов. Суммы по советским временам получались просто чудовищные. Понятно, что наживались на этом деле в первую очередь организаторы мероприятий. Но и музыканты получали значительно больше высококвалифицированных советских работников. Это, конечно, не мешает Макаревичу рассказывать о чудовищных лишениях, а Подгородецкому — про то, как он по 20 тысяч долларов в месяц тратил только на кокаин.
Наркотики, кстати, отдельная тема. Всем известен лозунг «Секс, наркотики, рок-н-ролл!» Однако очень мало кто готов про это рассказывать в красках — кто, кого, как часто и где. А вот Пётр не избегает рассказов о непринуждённой половой жизни, которую все нормальные музыканты ведут на гастролях. Мало кто озвучивает вторую часть лозунга: кто, чего, сколько и по какой цене употребляет. Пётр отважно рвёт покровы и с безудержного употребления алкоголя, и с конопли, и с веществ более серьёзных. Участники концертов «Рок против наркотиков» избегают про такое говорить в принципе, предпочитая проводить мероприятия «Пчёлы против мёда». И это несмотря на то, что наркотики — важнейшая составляющая творчества и одна из трёх частей известного лозунга.
Книжка, в общем, отвязная и смешная. Автор бодр, ироничен, ехиден и откровенно плюёт на любые авторитеты. Особняком стоит глава, в которой Пётр рассказывает о том, как работал с Иосифом Кобзоном. Чувствуется, что Пётр на полном серьёзе уважает Иосифа Давыдовича, совершенно искренне называя его великим. Ну, в этом Пётр не одинок, ибо Кобзон — личность мега-калибра что тогда, что сейчас. Именно личность, а потом уже — певец и музыкант. Хотя певец и музыкант он ничуть не меньшего калибра, чем личность. Кобзон, кстати, нигде и никогда не ноет о том, как ему было плохо — как подобает мужчине, он строит вокруг себя тот мир, который считает правильным лично он, Иосиф Кобзон. И у Петра об этом неплохо написано.
Нетрудно догадаться, что к Андрею Макаревичу автор книги добрых чувств не питает. Пишет об этом иронично и насмешливо, но даже в скупом изложении поводов для обид более чем достаточно — как морального, так и материального плана. Понятно, мало написано про себя самого — ну, кроме очевидных фактов типа того, что Подгородецкий умеет хорошо играть, а остальные участники группы — наоборот. Но в целом, как и в любом творческом коллективе, — интриги, закулисные сговоры, кидалово коллег на деньги, увод женщин и пр. Жизнь непроста.
И многие скажут: охота в этом ковыряться?… На это могу ответить так. Жизнь любого (подчёркиваю красным — любого) человека при минимально внимательном рассмотрении оказывается неприглядна и достаточно паскудна. Жизнь людей т. н. искусства, вращающихся в обществе себе подобных — ещё более неприглядна. Ну а мало-мальски реалистичное описание оной — это как в книжке Петра Подгородецкого.
Дети немедленно спросят: так это что, выходит, в книге написана правда?! Нет, дорогие дети. В этой книге изложены взгляды и мысли Петра Подгородецкого, клавишника группы «Машина времени». А если вы, дети, хотите хотя бы приблизительно понять, на что похожа правда, читайте по теме всё подряд — разных людей, с разными взглядами, с разными трактовками событий. Глядишь, кое-что станет понятнее.
Прислал Дмитрий
МУХИН ТАК, ДЕРЖАТЬ!
В центральном книжном магазине «Москва», что напротив столичной мэрии, на стеллаже, где выставляются наиболее популярные книги на общественно-политические темы, есть и раздел с табличкой «Мухин». Размещенные там книги не залеживаются, а потому табличка и сохраняется, чего не скажешь о других авторах, которых на стеллаже пребывало немало.
Вот это, пожалуй, одно из немногих реальных достижений нынешней «демократической» и «рыночной» России. Работы Ю. Мухина, который убедительней и ярче других показывает все убожество и фальшь этой «демократии» и такую же несостоятельность и ублюдочность российского рынка, находятся в свободной продаже и могут быть использованы оппозицией для борьбы с правящим режимом. Правда, и оппозиции, ручной, придворной оппозиции, типичным символом которой является Г. Зюганов со своей якобы «коммунистической партией», от Мухина сильно достается. Но тут уж ничего не поделаешь — заслужили по праву, хоть кто-то открыто и честно называет изменников изменниками, подлецов подлецами. Хотя ни тех, ни других, конечно же, этим не исправишь.