Вспоминая эти цифры, Колонтаеву следовало бы также вспомнить, какие еще задачи стоят перед спецслужбами, насколько их трудоемкость выше трудоемкости всех расстрелов и соответственно под какие задачи в основном подбираются кадры в таких организациях. Но Колонтаев почему-то для обоснования своей позиции начал вспоминать блатной шансон...
Второй вопрос о проверке кадров. Среди моих знакомых была одна женщина, которая до войны переехала из деревни в Москву, вышла замуж за чекиста и, естественно, попала в его анкету. Как-то, навещая родственников в родной деревне, она узнала, что двое вежливых в штатском появлялись здесь и наводили о ней справки. Так что и проверки не только кадров, но и их родственников велись в советские годы не хуже, чем во времена жандармов. И даже технологические отличия в подборе основных кадров были незначительны. В обоих случаях господствующим был «классовый подход», хотя базовые классы были различны. Мужа этой женщины призвали в Органы от заводского станка после службы в армии. Что же касается образования, то Колонтаев отчасти прав. На первом этапе шибко грамотных среди чекистов было немного. До войны их вообще было мало. Когда в 1944 году возникла задача создать ядерное оружие, то кадры с необходимым высшим образованием набирали из педагогических и сельскохозяйственных вузов. Однако правильная сталинская политика в этом вопросе позволила быстро ликвидировать кадровый голод. Перепало от этих щедрот и чекистам. На сегодня у них имеется своя академия, где готовят вполне грамотных специалистов. Не буду скрывать, мне лично приходилось репетировать абитуриентов и курсантов этого заведения по общеобразовательным предметам. Конечно, требования там пониже, чем в вузах, где готовят физиков и математиков, но они весьма высоки, а хорошая учеба поощряется, по меньшей мере морально.
Основной причиной ошибок Колонтаева является то, что переход от частного к общему он осуществлял лишь по одной линии, остановку на которой выбирал произвольно, по наитию. Если же такой переход делать по нескольким линиям, как принято в науке и в уголовном следствии, то истину легко найти в окрестности точек пересечения этих линий. Увы, Суриков делает такую же методологическую ошибку, хотя вроде бы и приходит к противоположному результату. По-видимому, интуиция подсказала ему остановиться в другой точке той же линии. Он делает восхождение к идее «заговора КГБ», исходя из того, что в 1989 году в Чехословакии в качестве провокатора был использован студент-диссидент Милан Ружичка, по совместительству лейтенант чехословацкой госбезопасности Людвиг Зифчак. Всего один провокатор! Да они же святые! А вот в начале XX века царская охранка имела гораздо больше провокаторов во всех оппозиционных партиях того времени. Так что ж, теперь списывать на эту охранку Великую Октябрьскую революцию? Бред какой-то!
Когда в Москве будете проходить перекресток Садового кольца и проспекта Калинина, обратите внимание на памятную табличку, установленную над тоннелем. Там указаны фамилии трех мальчишек, погибших внизу на въезде в тоннель в августе 1991 года. Двое из них погибли от механических травм в результате столкновения толпы, ведомой провокаторами, с армейским патрулем на БТРах, и подробности их гибели установить невозможно, а вот третий был застрелен снайпером-провокатором, что доказано проведенным тогда следствием. Пуля, вынутая из него, имела калибр 7,62 мм, что подходило к автоматам экипажей БТРов. Однако в ту пору Советская Армия была еще на стороне народа, и армейское начальство настояло на баллистической экспертизе. Пули, отстрелянные из автоматов экипажей БТРов, не совпали по следам нарезов, полученных в канале ствола, с пулей, вынутой из убитого. Вся эта история достаточно подробно освещена в тогдашних газетах. Нам остается оценить лишь квалификацию стрелка и общую трудоемкость операции. Встаньте рядом с памятной табличкой и вы увидите единственный дом, с чердака которого можно было произвести выстрел. По дистанции до въезда в тоннель, где нашли труп, вы определите, что необходимая квалификация стрелка должна быть не ниже квалификации биатлониста высшего мирового уровня из тех, что вам показывают по телевизору. Плюс еще два корректировщика, связанных между собой по радио, плюс водитель автомобиля, плюс группа отсечки погони в случае ее возникновения. Итого наберется команда человек десять. Такое под силу только хорошо организованной спецслужбе. А если учесть, что впоследствии удалось ограничиться лишь возмущенной «демократической» демонстрацией, а расследование этого убийства и дискуссию о нем быстро прекратить, то сомневаться в авторстве этой операции не приходится.
Обобщая, можно сказать, что провокация в Праге в ноябре 1989 года, в Москве в августе 1991 года, а, возможно, и в Афинах в 2008 году - все это стандартные операции современных спецслужб. Так, может быть, прав Суриков? По меньшей мере для Советского Союза? Ведь как раз в это время шеф КГБ В.А. Крючков был одним из руководителей ГКЧП. И версия о его провокаторских функциях в ГКЧП с целью ускорения событий вроде бы получает подтверждение. Для проверки этой версии следует прочитать мемуары Крючкова («На краю пропасти», ЭКСМО, 2003). Увы, Владимир Александрович не тянет на роль провокатора. Нет, он вполне квалифицированно уходит от обсуждения роли возглавляемой им организации в государственных переворотах, проведенных в Восточной Европе и, прежде всего, в ГДР, в Чехословакии и Румынии. Он уходит от обсуждения предыстории разжигания националистических настроений в Прибалтике, на Кавказе, на Украине и в России. В хорошем детективном стиле с самого начала своих мемуаров он сообщает о нарастании событий в 1991 году. Лукавит шеф КГБ. По стандартной схеме лукавит, и потому дураком его не назовешь, но и на провокатора он не тянет.
Роль провокатора требует других качеств, а именно быстроту и адекватность оценки обстановки, умение просчитывать несколько сценариев, решительность и артистизм. А Крючков, используя донесения своих агентов и экспертов, вроде бы адекватно оценивает обстановку в начале 1991 года, но бежит докладывать о своих опасениях Горбачеву! Грамотный провокатор так никогда на поступит. Прежде всего он подумает о своей шкуре, а не о святости начальства. Ведь в обоих случаях причастности или непричастности Горби к созданному положению у него может возникнуть желание убрать информатора как знающего слишком много. Сначала административными методами, а если не удастся, то и вплоть до отстрела. А ты к нему на грудь с докладом!!! Нет, ГКЧП 1991 года - это не провокация и уж тем более не попытка спасти отечество. Это попытка замшелых бюрократов спасти свое будущее. Несколько лет в соответствии с принципами системы они думали, что пляшут под дудку великого Горби, а оказалось, что они пилят сук, на котором сидят. Опомнились, да было уже поздно. Подпил оказался слишком велик. Сук рухнул. А вот на народ все участники этого водевиля даже не плевали. Некогда было. Надо было разыгрывать комбинации, которые им представлялись вершиной политиканства...