Человек окаменел лицом, повернулся к Васильеву и негромко, но веско сказал:
— Я никого не грабил и мародеров сам ненавижу. Тебе, кретину, этого не понять. В кейсе документы. Важные документы и образцы продукции, понятно?
— Конечно-конечно, важные образцы, — с откровенной усмешкой отозвался Палыч, протянув руку со своего места и быстро забирая оформленные бумаги из рук нашего гостя.
— А за кретина я тебе сейчас челюсть сломаю, — радостно сказал Валера и снял очки, перекладывая их во внутренний карман куртки.
— Не пыли, пехота! — остановил его Палыч. — Вы, Геннадий Иванович, понимаете, насколько усложняете нам задачу по доставке основного груза?.. Ведь нам предстоит пройти десятки КПП, досмотры, обыски. Вот найдут эти ваши… хм… образцы продукции, и что дальше? Нас же обвинят в мародерстве уже на выезде из Москвы!
— Чушь! — Геннадий Иванович непроизвольно дернул холеной щекой. — К кейсу вы получите нотариально заверенную опись содержимого и накладную, оформленную на вашу фирму. Вы просто получили еще один заказ на доставку, вот и все. Совершенно официальный заказ.
— Ну, а деньги? — спросил я о сокровенном, немедля вспомнив о сложном финансовом положении дочки и, супруги на Лазурном берегу.
Клерк помедлил, снова оглядывая нас по очереди, задержался на Валере, так и не вернувшем очки на место, и, осторожно взвешивая слова, сказал:
— Когда мой человек в Волгограде получит груз и проверит его сохранность, он выдаст каждому из вас по тысяче долларов…
— Нах! — с презрением выдохнули мы хором, а Валера еще и отворил дверь салона, приглашающе махнув ручкой.
Геннадий Иванович заиграл желваками — видимо, в таком тоне с ним давно не разговаривали. Обращаясь уже только к Палычу, он спросил:
— Хорошо, за какие деньги вы возьметесь?
— Пять тысяч каждому. Сейчас и наличными.
— И не долларов, а евро, — мстительно добавил Васильев, протирая очки об рукава куртки.
Геннадий Иванович скривил было рот, но удержался от ругани и после небольшой паузы сказал, опять обращаясь исключительно к Палычу:
— Полковник поручился за вас. Так что спрашивать,если что, мои люди будут не только с вас, но и с полковника. А уж как он с вами разберется, меня не касается…
— Пойдемте, вам еще надо забрать коробку с документами Это то, что вам полагается отвезти официально в Элисту.— Клерк встал со своего места, и я с изумлением понял, что он принял наши безумные условия.
Палыч ушел вслед за заказчиком, а мы с Валерой некоторое время смотрели друг на друга с некоторой неловкостью во взглядах.
— Тебя что смущает? — наконец спросил я.
— А тебя?
Я пожал плечами:
— Ну, содержимое кейса. Может, он и впрямь мародер.
— Это верно, — усмехнулся Валера, — он мародер.
— Только не в том смысле, в каком ты думаешь. Эти ценности, что у него в чемодане, он напрямую из чужих квартир, конечно, не тырил. Он все это как бы заработал. Пролетариев грабил, короче. А теперь просто хочет увезти из Москвы награбленное. Мне вдруг стало смешно:
— Ну и чего ты тогда согласился ему помогать, коммунист хренов?
— А ты? — опять спросил меня Валера.
— А мне сейчас всё по фигу, — весело ответил я. — Для меня сейчас главное — денег надыбать, чтоб Ленка с Лизкой подольше во Франции задержались.
— Так и мне тоже, — кивнул Васильев, скупо улыбнувшись. — Своя рубашка ближе к телу.
Мы помолчали, рассматривая сквозь открытые окна микроавтобуса беззаботных москвичей за столиками уличного кафе — оказывается, оно работало совсем рядом, через дорогу. Потом я открыл пассажирскую Дверь, чтобы в салоне стало посвежее, и до нас тут же Донеслись взрывы детского смеха уже с другой стороны, где в скверике напротив располагалась игровая площадка.
Я вспомнил пустые, словно выжженные напалмом питерские дворы, по которым торопливыми перебежками, группами не меньше чем человек по десять, передвигаются сейчас аборигены, и подумал, что вполне понимаю, что такое классовая ненависть. Это когда ненавидишь других людей только за то, что они существуют, и только потому, что им совершенно случайно повезло оказаться среди победителей. Они, эти высшие классы, ничего подобного не заслужили ни своим трудом, ничуть не более интенсивным, чем у прочих, ни своими деловыми качествами, тоже вполне обычными, ни талантами, которые у них, конечно, могут быть, но гораздо чаще талант им заменяют наглость и пронырливость. Им просто повезло оказаться в нужное время в нужном месте.