Тут даже я открыл рот и вытаращил глаза:.
Вы же вроде трезвый, Олег Меерович!
Психиатр недовольно покосился на меня и продолжил тусклым лекторским тоном, тыча погасшей папиросой в экран:
— Обратите внимание — ежик встречает дерево, дуб. Это ведь тоже символ, причем еще какой!.. Это яркий образ Мирового Древа, которое топографически проходит сквозь границы трех миров — хтонического, земного и небесного, являя собой структуру Всеобщего Космоса.
— «Хтонического»? Ежик? Это жесть, это я запомню,— потрясенно отозвался Васильев, лихорадочно закуривая папиросу и теперь уже не отводя изумленных глаз от мультфильма.
— Дальше — сложнее,— предупредил Олег Меерович.— Смотрите.— Он снова показал на экран.— Величие дуба так потрясает ежика, что он теряет узелок с малиновым вареньем — волшебный предмет, символизирующий связь героя с реальным миром. Ведь варенье он нес для медвежонка — персонажа реального мира!
Я смотрел то на экран, то на деда и никак не мог понять, шутит он или говорит все это всерьез. Его слова были такими значительными и так легко укладывались в мультипликационный контекст, что с трудом верилось в мистификацию. С другой стороны, мы ведь таращились в типичный детский мультик, который вовсе не нуждался в символических трактовках со стороны дипломированных психиатров.
— Целью путешествия ежика была встреча с медвежонком,— продолжил лекцию Олег Меерович.— Ви-Аите, эти звери вместе считают звезды, а звезды — это символ верхнего мира в архаической мифологии! — Распаляясь, торжествующе закричал психиатр, и мы с Мадерой с одинаковой тревогой посмотрели на него.
— В этом действии виден мотив познания и одновременно подтверждение другого сакрального знания — о бессмертии. А вот и подтверждение — они жгут можжевеловые веточки! Это же символика смерти!..
— Да-а-а,— переглянулись мы с Валерой, и Олег Ме-ерович тут же обиженно замолк.
— Потом будет тема рыбы как эквивалента нижнего мира, но об этом, я вижу, вам уже неинтересно слушать,— закончил психиатр и поднялся.— Ладно, пойду послушаю, как детишки спят.
Тяжело ступая, Олег Меерович побрел по темному коридору, и некоторое время мы прислушивались, как он там натыкается в потемках на коробки и тихо, интеллигентно ругается, а потом Валера показал мне на титры, которые пошли по экрану:
— Как ты думаешь, авторы мультика о такой трактовке слышали? Или дед сейчас просто прикалывался над нами?
Я искренне пожал плечами:
— Хрен их поймешь, психиатров. Разве ж это люди?
Ну, в нашей, архаичной мифологии.
Валера понятливо хрюкнул и снова переключил канал, небрежно оборонив:
— В моей архаичной мифологии ты, кстати, типичный хтонический дятел. Кстати, не знаешь, что такое«хтонический»? По-моему, на физмехе такими словами публично не ругались…
Я открыл было рот, чтобы обозвать Валеру сакральным енотом, но вдруг увидел на экране телевизора себя и ткнул туда пальцем.
Васильев прибавил звук, и мы услышали захлебывающийся от восторга комментарий ведущего:
— …воплощает народное движение «Восточные медведи», или «Гризли», как их еще называют. По нашей информации, участники этого движения были замечены также и в Москве, где недавно разогнали банду мошенников, несколько лет терроризирующих целые микрорайоны в районе Волоколамского шоссе…
В качестве иллюстрации на экране пошло черно-белое видео, снятое явно камерами наружного наблюдения.
Мы е Валерой с интересом поглазели, как выглядел со стороны акт воспитания барсеточников, а я в очередной раз убедился, что в Москве шагу нельзя ступить, чтобы не попасть в объектив.
Потом показали наш «Икарус» и детей, азартно прыгающих на сиденьях, после чего пошли длинные, скучные панорамы каширского митинга и любопытный закадровый текст:
— Рабочие трех местных заводов — ОАО «Гофрон», Каширского завода металлоконструкций и литейного завода «Центролит» — возродили народные дружины, которые смогли успешно противостоять бандам экстремистов и мародеров, действующих по всему Подмосковью. На митинге рабочие тепло приветствовали лидера движения «Восточных медведей» Антона Пожарского, а «гризли», в свою очередь, передали местным властям автобус с детьми, который они буквально вчера отбили у Лыткаринской банды. Заметим, что люди по всей стране рассказывают о подвигах лидеров движения «Восточных медведей», а жест, которым участники приветствуют друг друга, стал уже нарицательным среди тех, кто не хочет мириться с произволом бандитов и экстремистов…
Тут снова показали меня, уже на «хаммере», с мегафоном в левой руке, и я в замедленном повторе увидел свой правый кулак, прижатый к виску. Припоминаю, что я вообще-то, вытирал пот, сжимая в кулаке носовой платок, но ведь телевизионным репортерам совершенно неважно, что в реальности демонстрируется, даже на их собственном видео,— в тысячу раз важнее, что скажет на озвучке главный медийный жрец, он же телеведущий.
Сюжет завершили панорамой по нашему «форду»1 отдельно останавливаясь на каждой оскаленной медвежьей морде. Фамилии Сыроежкин в финале я не услышал, так что было ясно, что, получив или стибрив видео без авторского комментария, местные телевизионщики просто домыслили картинку собственными рассуждениями, как это происходит на ТВ сплошь и рядом.
Тут же, без перерыва на рекламу, началось какое-то реалити-шоу, в котором полуголые молодые люди с отчетливо видимыми эрегированными членами рыли грандиозную землянку сразу на двенадцать нар, и Валера разочарованно переключил канал, завидев опостылевшую телевизионную сутенершу.
— Как, значит, «Восточные медведи» друг друга приветствуют, вот так?..— Васильев дурашливо приложил правый кулак к виску.
— Палец указательный выпрями и прокрути три раза,— посоветовал я, вставая.
Я подумал, что давно не видел нашего психиатра, кроме того, мне стало интересно, как там поживают дети.
Я прошел по темному коридору, задевая плечами штабеля коробок, но уже на лестнице.стало свободно, а в коридоре второго этажа мягко светил ночник, сооруженный из настольной лампы и оконной портьеры.
Возле лампы сидел в кресле Олег Меерович и безмятежно спал, изредка шевеля мохнатыми бровями и довольно музыкально похрапывая.
Я прошел по коридору вдоль обеих спален и сквозь распахнутые двери осторожно взглянул на детей.
Ребята тоже все спали, причем по-настоящему, без стонов, вращений и прочей суеты. Они только шумно дышали — шумно, но ровно и глубоко, и сам вид этих успокоившихся наконец детишек заставил меня расправить плечи и тоже глубоко вдохнуть.
Я пошел назад, показав на прощание спящим детям сжатый возле виска правый кулак, и сам себе улыбнулся. «Восточные медведи»? Да хоть западные ежики! Все будет нормально. Лично у меня в этом нет никаких сомнений. Я просто убью каждого, кто будет сознательно мешать или бессознательно путаться у нас под ногами.
В моей архаичной мифологии сейчас работает только один архетип — помповое ружье. И пока я в состоянии передергивать его затвор, моя мифология будет первичной, опережая и бытие, и сознание первобытных ублюдков, так неожиданно и подло захвативших мою страну.
Чужой тут же согласно откликнулся, едва заметно шевельнувшись у меня в подкорке, и я действительно поверил, что все будет хорошо.
Глава девятнадцатая
В каширском садике мы провели еще сутки — уехать сразу, на следующий день, не удалось, потому что половина детей, в основном малыши, с утра наперебой принялись жаловаться на больные животики и страдали жесточайшим поносом до самого вечера.