Когда с погрузкой было закончено, Марти и Питер сходили в дом и забрали все продукты и напитки из холодильника и кладовой. Пит выгребал все, не церемонясь, как грабитель в кино. Марти было это неприятно, но он ничего не сказал. Заботиться о порядке в навсегда покидаемом доме глупо.
В джипе была установлена рация, но она работала в гражданском диапазоне. Поэтому Марти захватил с собой в салон радиосканер, добытый в Каспере, и воткнул его в бортовую сеть. Пока Питер справлял нужду прямо на изгородь, Марти успел просканировать каналы полиции.
— Питер! — заорал он, высовываясь из двери. — Прячь свой поросячий хвостик в штаны и быстро уматываем!
— Что такое? — Симмонс сразу поверил в серьезность момента и расспросы начал, уже выруливая на дорогу.
— Полицейские из Ламара сообщили, что беженцы прорвали кордон и на всех парах движутся в нашу сторону. Мне почему-то совсем не хочется ни становиться на их пути, ни вливаться в их армию.
Вместо ответа Питер вдавил педаль газа в пол.
На центральную улицу, ведущую к южной окраине города, Питер благоразумно выезжать не стал. И у горожан, и у полиции, и у мобилизованных инкассаторов сейчас были дела поважнее, но нарываться не стоило. Боковыми полутемными улочками они добрались почти до выезда и только тогда выехали на Мэйн-стрит.
С этой стороны город почти не охранялся. Желающих ехать на север, поближе к месту катастрофы, не находилось. Возле шлагбаума дежурил одинокий старый коп, коллега шерифа Бассета. Он медленно подошел к машине беглецов, держа свой карабин «КАР-15» на ремне за спиной, стволом вниз, как охотник.
— Добрый вечер, мистер Бойзман, — поприветствовал его Питер, опустив стекло.
— Издеваешься, — хмыкнул старик. — Добрых вечеров уже давно не было. Машину сменил, Симмонс? Интересная машина. Необычная.
— В самый раз для новых времен.
— Это точно.
Коп медленно прошелся вдоль джипа, разглядывая его. Марти в грузовом отсеке вспотел, сжимая ружье. Рука Питера спокойно лежала в сантиметре от рукоятки снятого с предохранителя пистолета, раньше принадлежавшего Марти.
Старик Бойзман не выглядел маразматиком, да и не был им. Что за автомобиль перед ним, он прекрасно понимал. И как он попал в чужие руки — тоже догадывался. Не менее четко он понимал, что сейчас на прицеле. И скорее всего — не на одном. Он достаточно пожил и ничего не боялся. Но рисковать он привык, когда был уверен в исходе дела. А главное, в его полезности. Был ли смысл рисковать жизнью, задерживая грабителей, когда весь мир рухнул в ад? Был ли смысл бороться за исчезнувший закон? Был ли смысл тратить силы и патроны, когда с севера приближалась огромная колонна людей — отчаявшихся, озлобленных, готовых на все?
— Сматываешь удочки, Счастливчик? — поинтересовался старик.
— Типа того, — согласился Питер.
— Я слышал, все мужчины города собираются у здания мэрии, чтобы защитить город.
— Мне нет дела до вашего города, — скривил губы в улыбке Питер. — Я не местный.
Он бросил заинтересованный взгляд на автомат, висевший на плече Бойзмана. Тот заметил это, передвинул оружие на грудь и положил палец на спусковой крючок.
— Так я и не в претензии, — пожал плечами коп. — Я ж говорю — МУЖЧИНЫ пошли к мэрии.
Питер проглотил оскорбление.
— Шеф, а зачем вам автоматическая винтовка? — с деланым весельем поинтересовался он. — Может, продадите мне? Я хорошо заплачу. Очень хорошо. У вас в участке наверняка еще есть.
Бойзман посмотрел в глаза Питеру, отвернулся и сплюнул:
— Тебе, Симмонс, винтовка тоже ни к чему. Оружие нужно тому, кто собирается отбиваться. Тому, кто бежит, нужна быстрая машина, попутный ветер и хороший пинок в задницу.
Седовласый коп подошел к шлагбауму, поднял его и добавил:
— Хорошо, что тебя не будет в нашем городе, Счастливчик. Твое счастье распространяется только на тебя самого. А нам в городе нужны мужчины.
— Старый козел! — зло выругался Питер, отъехав с полмили.
Он остановил машину, вышел из нее, сделал несколько кругов вокруг, пару раз от души пнул колесо.
— Что ты так разволновался? — лениво усмехнулась Линда. — У этого старика ковбойское кино в заднице играет.
— Он сказал, что я — не мужчина! — выкрикнул Питер.
— Ну и что? А ты сказал, что он козел, — пожала плечами девушка.
— Вся разница в том, что он прав, — хмуро ответил Питер, забираясь в кабину. — Прощай, любимый город. Скучать я по тебе не буду!
Он включил передачу и дал по газам. Со стороны Рокфилда ему в ответ донеслись несколько одиночных выстрелов и длинная автоматная очередь.
Помощник шерифа Марк Штайн был парнем не робкого десятка. Три года назад он вернулся из Ирака, где служил в составе морской пехоты и прошел все круги ада. Это были самые горячие денечки иракской войны, если не считать первого этапа боевых действий. Америка выводила свои войска. Газеты трубили о славной победе, о торжестве демократии на древней земле Вавилона, о наступившем мире. Но действительность была другой. США не сумели вернуть эту страну в лоно цивилизации. Наоборот, пучина средневекового мракобесия засасывала ее все сильнее.
Армия, повинуясь приказам политиков с Капитолийского холма, спешно собирала манатки. Почуяв слабину, повстанцы всех мастей начали наносить удар за ударом. Активизировались террористы-смертники. Обычно они обращали свое оружие на сторонников другой ветви ислама и на иракцев, сотрудничающих с оккупантами. Но чем ближе был вывод войск, тем чаще атакам подвергались солдаты Соединенных Штатов. Мятежники словно изо всех сил старались сделать так, чтобы армия США осталась. Мир на этой земле был не нужен никому.
И морпехи готовы были остаться. В какой-то момент, когда на твоих глазах погибает друг, война перестает быть политикой. Она становится очень личным делом. И тогда солдатами движет уже не долг, не присяга, не интересы государства, а обычная древняя месть.
Но политикам всегда было плевать на чувства солдат, и вывод продолжался полным ходом. А тем временем гремели взрывы на блокпостах, снайперы стреляли в зазевавшихся янки, колонны подвергались гранатометному обстрелу, а патрули попадали в засады.
Однажды Марк со своими сослуживцами на армейском «Хаммере» проводил разведку трассы, по которой через несколько часов должна была пройти колонна техники. Они попали в засаду.
Мятежники явно ждали колонну. В последний год они отошли от привычной схемы — подрыва радиоуправляемого фугаса. ЦРУ склонялось к мысли, что среди повстанцев появились инструкторы, прошедшие школу во время заварухи в Чечне. Методы те же, дерзкие и жестокие. А главное, в отличие от методов «Аль-Каиды», ставка делалась на военные действия, а не на терроризм. На смену смертникам пришли обученные и беспощадные воины. Их целью было не посеять страх, а убить побольше американцев. Нападения на колонны для этого подходили лучше всего. До масштабного вывода войск авиация не позволяла делать это безнаказанно. Это не горы, в пустыне особо не укроешься. Но ситуация изменилась. Самолеты остались только на авианосцах в Персидском заливе, и успевали они только к шапочному разбору. А с вертолетами мятежники расправлялись с помощью невесть откуда нахлынувших в Ирак ПЗРК. Так что вертолетчики очень неохотно шли на помощь попавшей под обстрел колонне.
На этот раз партизанам не повезло. Но еще больше не повезло морпехам. Водитель «Хаммера» решил обогнуть выбоины на асфальте, и колесо машины съехало на пыльную обочину. Прямо на активированную мину.
Взрыв перевернул «Хаммер» и оторвал ноги сидевшему рядом с водителем командиру группы. Оглушенные морпехи быстро заняли круговую оборону. Но у них не было ни единого шанса. На лакомую добычу в виде колонны моджахедам можно было уже не рассчитывать. И они решили сорвать зло на тех, кто испортил им вечеринку. На позиции морпехов обрушился шквал огня из всех видов оружия — автоматов, пулеметов, гранатометов. С разведчиками было покончено за считаные секунды. Их просто смело и разорвало в клочья свинцовым ливнем.