Брюс сказал, всё дело в книге, она провокация. Кого он спровоцировал и на что? Кто его таинственные враги? Кто бы они ни были, в их власти подтасовывать карты реальности, так чтобы их жертву окружал выгодный для них набор. Но, как оказалось, его действия могут очень значительно расстроить их план. По крайней мере, он всё ещё жив. И — теперь Чёрный почувствовал это окончательно — умирать не собирается. Какое там «умирать», когда перед ним такая великолепная Тайна?
Антон понял ещё одно — ушёл страх. Исчезли все немотивированные страхи, страшки и страшилища, что сопровождали его все дни и вечера с момента попадания в больницу. Он больше никого и ничего не боялся. Как только Чёрный немного уяснил расклады новой Игры, страху не осталось места — некогда испытывать беспокойство, нужно играть.
Антон искренне считал, что этот раунд остался за ним: он полностью отказался от приёма всех назначенных медикаментов, значит, его не на чем подловить. Оказалось, что он уже вполне способен заснуть без снотворного, это открытие немножко добавило ему оптимизма. Врачи хором пророчили ему тихое и спокойное существование, никаких лыж, коньков, роликов и сноубордов, никаких гор, рюкзак и то нельзя будет таскать. Разве что найти какую-нибудь скалолазочку, которая бы страховала его с наслаждением. Но депрессия осталась в прошлом, теперь Антон был уверен, что что-нибудь как-нибудь образуется. Сам Брюс сказал, что всё закончится хорошо. Чёрному очень хотелось ему доверять. Эти же врачи до сих пор ломали копья в дискуссиях, что же им довелось наблюдать у нестандартного пациента. Кто-то продолжал списывать всё на аллергическую реакцию и вызванный ею шок, кто-то честно признавал, что не понимает, с чем довелось столкнуться. Зато все сходились на том, что в данных условиях повторение происшествия невозможно.
Два дня пролетели без новых проблем. Поэтому, когда к вечеру третьего дня Антон заметил, что у него усиленно колотится сердце, его бросает то в холод, то в жар и то и дело хочется в туалет, он был, как минимум удивлён. Пришлось повторить уже недобрым словом поминаемый путь до поста дежурной сестры. Та, увидев знакомый бледный вид пациента, привычно потянулась за нашатырём, но в обморок падать Антон пока не собирался. Зато он очень хотел знать: что с ним такое на этот раз?
— Так, больной… — Женщина взяла его за запястье и принялась подсчитывать пульс. — Рассказывайте.
— Похоже, температура поднимается, — мрачно отвечал Чёрный. — Потряхивает.
— А ещё? Чувства удушья нет?
— Есть. — Антон не обращал внимания, пока не прозвучал вопрос, что ему опять не хватает воздуха. — Немного.
— Тошнит?
— Нет вроде. Не замечал.
— А слева не тянет? Где сердце?
Антон прислушался к ощущениям. Если постараться, то можно обнаружить небольшой дискомфорт, но, возможно, он появляется как раз за счёт такого старания. Он уверенно ответил:
— Нет.
— Паническая атака у вас, сударь, — заключила сестра. — Нервные вы слишком.
— Не может быть! — возмутился Антон. — Какая атака? Паники нет!
— Голова кружится?
— Есть немного.
— А умереть боитесь?
— Нет. — Сейчас Антон совершенно точно этого не боялся. — Раньше боялся, при прошлых случаях. Сейчас нет.
Сестра смерила его недоверчивым взглядом.
— И вам не кажется, что вы с ума сходите? Только честно.
— Я с него уже давно сошёл. — Антон нашёл в себе силы слегка улыбнуться. Кажется, именно это переубедило сестру.
— Ну тогда феназепама вам не видать. Обойдётесь.
— Я и не просил, — обиделся Чёрный. — Я всего лишь хотел узнать, в чём дело?
— Не знаю. — Медсестра задумчиво поправила свисающий из-под белой шапочки белокурый локон. — Ничем не могу помочь. По всем приметам — атака. А вы говорите, что страха нет.