Да, он допустил ошибку. Нет — он допустил роковой промах. Он пошёл на риск, однако он посчитал, что основная опасность будет грозить писателю. Конечно, Чёрный предупредил его об этом, предупредил сразу и однозначно, только писатель по этому поводу не беспокоился. Похоже, он просто не верил в то, о чём собирался писать. Для него главное было — развернуть тему. И Чёрный, возможно под влиянием столь лёгкого отношения, не вспомнил то, что знал очень давно и не должен был, права не имел забывать: за любую работу платит заказчик. Не исполнитель. Это закон. Закон магии, но он был магом, и то, что должно было произойти, относилось к магическому действию ничуть не меньше, чем к обычному литературному бизнесу. На самом деле — гораздо больше.
Уже при подготовке материала начались странности: время от времени в цикле телепередач об аномальных явлениях стали появляться серии с участием Чёрного. Ему рассказывали об этом друзья, а пару раз он сам с удивлением следил за трансляцией интервью, которого никогда не давал. Как правило, в этих сериях говорилось про аномалии времени. Это был повод задуматься, но он не понимал, как трактовать такой знак. Он чувствовал, что приблизился к чему-то важному: казалось, ещё чуть-чуть, и горсть эпизодов давнего контакта выстроится по логической связи, нанижется на единую нить. Может быть, это произойдёт благодаря дару и слогу писателя? Придут ответы, найдутся причины, появятся объяснения. Книга рождалась, родилась, ушла в печать. Главный герой старательно разгадывал загадки, участвовал в приключениях и выходил невредимым из передряг. А объяснений так и не появилось, и уже ничего нельзя было изменить.
Чёрный не без труда продрался через молоденький березняк и вышел на вершину холма, когда зазвонил телефон. Обычно в зоне сотовые телефоны не работали, наверно, этот холм оказался чуть выше других, и до него дотянулся сигнал какой-нибудь из ретрансляционных вышек. Чёрный посмотрел на экран — номер был незнаком.
— Слушаю вас.
— Это Антон Моршан? — Далёкий женский голос также был незнакомым.
— Да, — с удивлением ответил Чёрный и ощутил внезапный укол боли в спине.
— Говорит заведующая онкологическим отделением сороковой больницы. Вашему отцу дали направление на операцию. Вы не могли бы подойти на отделение, хотелось бы с вами поговорить?
— Я в Калининграде, — растерянно произнёс Чёрный и тут же поправился: — Я подойду, конечно, я подойду. Когда операция?
— Через два дня. Приходите в рабочее время, скажете, что вы Моршан, вас пропустят.
— Да, спасибо.
Телефон отключился. Спина болела всё сильней, видимо, от нервов. Пришлось присесть на ближайший упавший ствол. После такого известия Антону всё равно нужно было передохнуть, чтобы прийти в себя, ноги подкашивались. Как же так? У отца был обычный радикулит, они считали, что это радикулит, возрастное. Чёрный вспомнил, как всё началось.
Работа над книгой дошла уже до середины и продвигалась неожиданно легко. Антон нашёл общий язык с писателем, они регулярно встречались и постоянно переписывались. Издательство ожидало завершения, чтобы принять рукопись в печать. Казалось, мир совсем не против этой опасной затеи. Когда у Антона ни с того ни с сего заболела спина, он не обратил на это внимания: мало ли, просвистело в оттепель на ветру. Одновременно он поймал почти забытое ощущение магического наезда, но столь мимолётное, что никакого значения ему не придал: какой-нибудь юный талант зубки пробует. Он хмыкнул про себя, что, пока не закончит книгу, умереть ему не дадут, намазал поясницу мазью со змеиным ядом и забыл о ней. А через неделю пожаловался на боль в спине отец. Даже не пожаловался — посетовал, поминая годы и огород. Только ему мазь со змеиным ядом помогала гораздо хуже. Наверно, из-за возраста. А события потянулись такой чередой, что некогда было остановиться и оглядеться.
Рассиживать на красивом холме было не время, нужно было встать и идти. Антон с трудом поднялся. В спине боль немного утихла, зато стала отдавать в ногу так, что он хромал при ходьбе. Потом вроде как разошёлся. Но в Калининграде перед ним встал выбор: либо лететь к отцу, либо пройти полное обследование и разобраться, что за фортели выкидывает его собственный организм. Татьяна-Гунна, верная хранительница его духа и тела в этом городе, попыталась настоять на обследовании, только не было у него никакого выбора. Для него — не было.