Это решение, при принятии которого присутствовал в качестве свидетеля космос, придало мне достаточно душевных сил для того, чтобы я смог бодро и решительно зашагать в направлении своего дома. Я почувствовал на душе удивительное спокойствие, хотя это могло оказаться всего лишь кратковременным миражом и уже за ближайшим поворотом меня, возможно, поджидала душевная депрессия.
Зайдя в дом – по-прежнему казавшийся мне навсегда опустевшим, – я заметил красный индикатор автоответчика, мигавший в темноте, словно проблесковый маячок.
Я захлопнул за собой дверь и, подойдя к телефону скорее с опаской, чем с надеждой, нажал на кнопку воспроизведения записанных сообщений. Из динамика телефона послышался знакомый голос, однако в нем чувствовалась неожиданная для меня грусть: «Они убили моего отца. Лео, тебе нужно сюда приехать. Он оставил для тебя конверт, в котором много денег и…»
На этом месте хрипловатый голос Эльзы сменился всхлипыванием, а затем запись оборвалась.
Я стоял и слушал пиканье автоответчика, и мне казалось, что в моей жизни закончился один этап и начался другой – непредвиденный и не сулящий ничего хорошего.
Мчась ночью по пустынному шоссе, я подумал, что, если меня убьют, то я, учитывая масштабы постигшей меня жизненной катастрофы, буду за это даже благодарен. Я принял решение выехать в Херону этим же вечером, потому что очень нуждался в деньгах. Если мне на основании последнего волеизъявления Десместре и в самом деле перепадала кое-какая сумма, то я предпочитал уж лучше пойти на риск, чем сидеть сложа руки в своем опустевшем и уже опостылевшем мне доме.
Я въехал в Херону в час ночи – словно скрывающийся от правосудия преступник. Осознание того, что Ингрид находится в безопасности в Бостоне, а моя жизнь уже превращена ею в пустыню, позволяло мне без какого-либо страха двигаться навстречу неизвестности. По крайней мере, пока я буду предпринимать какие-то действия, это будет давать мне ощущение, что я к чему-то стремлюсь и в моей жизни что-то меняется. Даже если я сейчас находился в двух шагах от ада, уж лучше мне было оказаться в этом – новом для меня – месте, чем возвращаться назад.
Поскольку была ночь, я припарковал автомобиль не на автостоянке, а на проезжей части главной улицы квартала и пошел к антикварному магазину пешком. Десместре и его дочь, насколько я понял, жили на втором этаже здания, в котором находился магазин. Если Эльза не ждет меня там – значит, она горюет у гроба отца. Однако вполне возможно, что по требованию полиции – как обычно бывает в случае убийства – труп был помещен в морг с целью проведения аутопсии. Ну что ж, тогда мне, возможно, удастся уклониться от присутствия на похоронах.
Размышляя обо всем этом и прислушиваясь к эху своих шагов в глубине пустынных улиц, я поймал себя на мысли, что уже начинаю рассуждать, как расчетливый делец. Впрочем, в подобной ситуации мне именно так и следовало поступать. Оставалось лишь надеяться, что полицейские не задержат меня, чтобы допросить об убитом, еще до того, как я успею переговорить с его дочерью по поводу упомянутого ею конверта.
К своему удивлению, я дошел до улицы Форса, ни разу не сбившись с пути. По-видимому, где-то в моем подсознании сохранились маршруты, по которым я бродил по Хероне во время своего предыдущего приезда в этот город.
Слегка нажав кнопку звонка у входной двери на второй этаж – как раз над магазином, – я вспомнил о том, как Эльза заставила меня поцеловать задницу каменной львицы. Я, безусловно, рано или поздно приехал бы в Херону опять – раз уж есть такая примета, – однако мне даже в голову не могло прийти, что это произойдет при таких жутких обстоятельствах.
– Заходи, – еле слышно сказала Эльза по домофону, и входная дверь с легким жужжанием открылась.
Я распахнул дверь и зашагал вверх по узкой лестнице. Лампочка на сорок ватт – без плафона – очень скудно освещала ее, а потому придавала ей весьма мрачный вид, никак не соответствующий роскошному фасаду здания.
Пока я поднимался по потертым каменным ступенькам, у меня возникло назойливое ощущение, что я вот-вот угожу в какую-то передрягу, из которой мне уже не удастся выпутаться, однако это меня почему-то не остановило.
На втором этаже имелась лишь одна дверь, а потому я без колебаний легонько постучал по ее деревянному полотну. Дверь сразу же отворилась, и я увидел еле различимый силуэт Эльзы. Она жестом показала, чтобы я следовал за ней в глубь погруженного в темноту жилого помещения.
– А где тело? – шепотом спросил я.