— Да — да, конечно! Вечно все твои советы оказываются верными!
— Да, потому что я жизнь повидала!
— Ой, ладно тебе! Скромничать!
— Да нет. Я не скромничаю.
— Ладно. Не буду тебя пытать.
— Ага.
И я положила трубку.
Почти через час позвонил незнакомый номер.
Телефон я временно оставила у себя, хотя правилами это было запрещено.
Кто — то из больных по дурости уже оставлял сотовый в комнате, после чего мобильник благополучно стащили. Не дай бог, конечно.
Хотя это же простая раскладушка да еще очень старая! Ею моя сестра пользовалась еще до появления Никиты, моего племянника.
Я с удивлением ответила на звонок.
— Привет, — раздался в трубке знакомый грубоватый голос.
Сергей? Вот это неожиданность!
Черт… Я же ему сама дала свой телефон!
— О, это ты. Я совершенно забыла, что ты должен позвонить, — я старалась говорить шепотом.
— Как ты там, малышка? — поинтересовался Сергей. — Ты не против, если я навещу тебя завтра?
— Нет, не против. Приходи. Прости, а ты сам в Кемерово живешь?
— Да. С самого рождения.
— А — а. Понятно.
— У меня своя квартира есть. И машина. Как — нибудь прокатимся. Если хочешь.
— Хорошо. Я согласна.
— Слушай… — тут он запнулся.
— Что такое? — заволновалась я.
— Да ничего… Собственно.
— Говори давай.
— Да у меня есть пошлые мыслишки… Я очень хочу узнать, был ли у тебя на самом деле кто — то до меня или нет. Ну, ты поняла.
— Нет, не было. Я действительно девственница. А что… ты хочешь…
— Почему бы и нет. Я же все — таки мужик.
— А, ну да, логично.
— Там тебе еще не говорят, когда домой поедешь?
— Нет. Еще рано… Домой — то.
— Мне тебя не хватает… Правда. Не привык вот так, на расстоянии общаться.
— Ты предпочитаешь сразу, да?
— Ты про секс? Если честно, да. Но все же зависит от тебя, Настюш. Если честно, когда ты сказала, что я тебя возбуждаю, то у меня встал. Прости! — Сергей рассмеялся.
— Прощаю. Хотя… Давно пора. Только есть одно “но”.
— Какое?
— Мне детей нельзя. Вообще! Больными будут. Врачи запрещают.
— Дык я же предохраняться буду.
— Да кто тебя знает… Ладно, давай. Завтра увидимся.
— Окей.
— Слушай, Мельникова, что у тебя там за кавалер такой? — поинтересовалась у меня вчера после обеда Елена Владимировна.
Она как раз растолкала больных по палатам, а сама что — то писала в тетради.
Мне стало страшно, когда медсестра позвала меня к себе.
— Это родственник одной из пациенток. Мы с ней в одном отделении лечимся…
— Да я знаю. Просто я тоже так хочу.
Я пожала плечами. И спорить не стала.
— Настенька, можно поговорить с тобой? — меня тут же перехватила Галина Сергеевна.
Я немного напряглась, но дружелюбно ответила:
— Да, я Вас внимательно слушаю.
— Я очень рада за вас! Мой сын так преобразился. Сережа выглядит таким радостным, счастливым… — начала наперебой говорить счастливая женщина, но я перебила ее:
— Простите за грубость, но Ваш сын не мог найти невесту? Ему же почти сорок! Он ни разу не был женат? Я понимаю, что это не мое собачье дело, но уж больно интересно стало…
— Разве Сережа тебе ничего не рассказывал?
Я напряглась еще сильнее.
— Если честно, то он мало что о себе рассказывал. И я не стала ни о чем расспрашивать. Можете даже ничего не говорить, — я остановила Галину Сергеевну от ненужных слов, — Сергей завтра сам придет и все расскажет. Я не хочу шушукаться за его спиной. Спрошу его прямо. А так… Я действительно не понимаю, почему Вы так за него волнуетесь. Он ведь у Вас вполне самостоятельный мальчик.
— Я просто переживаю, что он останется совсем один, когда меня не станет. Все — таки в жизни каждого человека семья самое ценное! И я очень сильно волнуюсь, что у него ничего не сложится.
— Но Вы же понимаете, что семьи с психически больным человеком не построишь?
Галина Сергеевна внимательно на меня посмотрела.
— Мне кажется, ты на себя наговариваешь. Ты очень хорошая девочка…
— Вы меня совсем не знаете! — перебила я ее. — Ладно, я не буду портить Вам настроение. Лучше идите отдохните. У нас сегодня был насыщенный день.
Так что, день начался вполне себе хорошо.
Людмила Афанасьевна ушла к себе в ординаторскую и закрыла двери на ключ. Чтобы больные не отвлекали.
На полдник я отправилась в столовую вместе со всеми. Точнее, с теми, кого навещали. Были и те, кто находился в больнице в полном одиночестве, оставшись без попечения родственников. Таким не позавидуешь.
— Мельникова! — раздатчица протянула мне два больших пакета, и я, напрягаясь, взяла их за ручки и поставила на стол рядом с окном, через которое передавали передачки.
— Ох ты… — я заглянула в пакет.
Мандарины, нектарин, абрикосы, персики, виноград… Чего только нет! Куча сладостей… А у меня точно ничего не слипнется?
Блин, мама была в курсе, что я любитель пожрать. И не прогадала!
— Мельникова, что будешь: сок, газировку или минералку?
Я задумалась.
— Давайте сок.
— Держи. Творожок еще держи, Мельникова! — окликнула меня раздатчица, когда я собиралась сесть за стол.
Я немного перекусила и ушла на прогулку.
На улице царила приятная солнечная погода.
Наконец — то наступило настоящее лето! Безо всяких дождей и надоедливой прохлады, когда приходится надевать сто курток и штанов.
Хотя через полчаса небо начало хмуриться, закрываясь сплошными серыми облаками. Солнце скрылось, да и настроение резко поменялось. Вот и радуйся теперь переменчивому солнышку!
— Привет, любимая. — Сергей вошел в беседку и обнял меня.
Я была ему как раз по пояс. Приблизительно. Можно сказать, дышала в пупок.
Да — да, сейчас начнутся шутки…
— Как твои дела? Мама больше не приедет?
— Только в следующую пятницу. Она навещает меня раз в неделю. Увы, больше не может. Каждая поездка обходится очень дорого. А пенсия у нас с мамой очень маленькая. Да еще долги!.. — тут мне стало стыдно. — Прости. Не хотела жаловаться.
— Ничего страшного. Знаешь, я тебе тут подарок принес… — Сергей достал небольшую, обтянутую бархатом, коробочку и открыл ее.
Я охнула. Настоящее золотое кольцо!
Но это глупо. Приносить столь дорогую вещь в психбольницу…
— Сереж, это сейчас лишнее. Нам нельзя носить какие — либо украшения, пока мы находимся на лечении… — смутившись, объяснила я.
— Это ты так отказываешься от моего подарка?..
— Нет, нет, Сережа! Нет! Я не отказываюсь. И ни в коем случае не хочу тебя обидеть. Просто у меня его тут же заберут. Когда увидят. Будь добр, оставь его у себя. А когда меня выпишут, тут же его вручишь. Хорошо? Только не обижайся, ради бога! Я действительно очень рада подарку! Мне никто никогда ничего не дарил… Ну, кроме родных, конечно.
— Хорошо. Как скажешь. — Сергей тут же убрал коробочку.
Мы помолчали.
— Знаешь, у меня к тебе есть определенные вопросы… — начала я непростой разговор.
— Слушаю.
— Я практически ничего не знаю о тебе. Ты какой — то чересчур скрытный… Как и я. В этом мы с тобой похожи. Просто… Знаешь, твоя мама слишком уж заботится о тебе. Ничего плохого я в этом не вижу, но… Она готова отдать тебя первой встречной девушке, лишь бы ты не остался один! Ты не говорил с ней насчет своего осознанного выбора? Может, тебе и не нужны вовсе отношения? Я знаю, что в этом сложно признаться человеку, который тебя не понимает, но все же…
Сергей хмыкнул, внимательно меня выслушав.
— Мать моя из советского поколения. Сама знаешь, что было принято в те годы.
— Знаю. Только вот моя мама всегда считала, что лучше одному. Что лучше посвятить жизнь чему — то другому. Ну, у каждого свои взгляды, конечно.
— Ты не поняла. Твоя мама обижена. Ее же бросил твой папа, верно? У моей матери все иначе. Она до безумия любила моего отца. Он умер, когда я еще не появился на свет. Я видел могилу. Я страдал от того, что его родня меня не принимает. Он же выглядел не так, как я сейчас!.. Ему было сорок, когда он познакомился с моей матерью. На тот момент ей исполнилось двадцать три, и она работала учителем. С тех пор только о нем и думает. А меня она вечно толкает на этот шаг… Построение семьи, рождение детей. Все в таком духе. Я сначала сопротивлялся, а со временем понял, что одному хреново. Да, у меня куча бабла, но мне не очень — то хочется иметь рядом бабу, которая бы жила за мой счет! Почему — то именно таких тянет на легкие деньги. Это все равно, что легальная проституция. Вещь, а не человек. Вот и понял, что надувную бабу не потерплю…