Его папаша вернется довольно — таки поздно.
Он должен помочь с переноской бабули, которую привезут вечером. Примерно часов в пять.
Дед уже был старым, и тяжести таскать не мог.
Поэтому попросили Айкина.
— Я больше не могу… — у меня адски разболелась голова от диких криков племянника. — Ты сядешь наконец или нет?! — не выдержав, заорала я на него.
Он вроде притих. Но ненадолго.
Никита начал в прямом смысле слова стоять на голове и скакать по дивану.
Один раз чуть на меня не свалился.
— А ну — ка марш в свою комнату! — моя мама тоже не выдержала. — И пока отец не придет, чтобы я тебя не видела! Я ему обязательно расскажу, как ты себя вел!
Никита потух и ушел в детскую.
— В угол поставит, да и все. А толку? Не понимаю, как его Анька терпит…
— А куда ей деваться? Она его что, обратно засунет? — грубо ответила я.
— А ты еще своих хочешь… Тут с этим — то окончательно поедешь.
— Никого я не хочу!
— Раньше же ведь хотела.
— Раньше и трава была зеленее. Ладно, все. Разговор окончен.
Мама громко зевнула.
— Спать хочу. Несколько дней не могу уснуть. Домой приду и упаду. И пошли все нафиг!
Айкин вернулся домой уже в начале седьмого.
— Мы затащили бабушку в квартиру. Дед попросил Вас подойти, — сказал он моей матери и ушел на кухню, попутно закуривая.
Никита осторожно выглянул из — за двери. Но, заметив мой разгневанный взгляд, тут же спрятался.
Я всегда его недолюбливала.
Маленькое исчадие ада.
— Никита снова плохо себя вел. Разбросал все игрушки, нам с Настькой покоя не давал, — сказала мама, надевая на себя свою черную ветровку.
На улице было еще тепло. Только ветер немного холодный.
— Щас я его в угол поставлю, — грозно произнес Айкин и ушел в детскую.
— Я все маме расскажу! Она вас накажет! — донеслось из комнаты.
— Рассказывай, рассказывай. Надо и мама твоя получит, — заявила моя мать.
Никита всегда дергался, когда его наказывали.
Взбалмошный ребенок.
Мы зашли к деду домой.
Бабуля лежала в комнате и стонала.
Поездка плохо сказалась на ней.
— Что, все плохо? — безо всякого удовольствия спросила мама.
— Она только лежит, и все. Ни встать, ни поесть. Мне нужна будет помощь. Завтра надо будет ее помыть, а один я не справлюсь. Подойдите завтра утром вместе с Аней. Я ее заранее накормлю и все приготовлю, — попросил дед. — Сил никаких нет на ее смотреть… Совсем бабке поплохело.
— Ее почти месяц откачивали, и то не до конца. Не стали даже курс заканчивать. Сразу домой отправили. Что теперь поделаешь, если у нас все врачи такие, — тяжело вздохнула мама.
Увиденное меня поразило.
Еще месяц назад это был вполне нормальный человек. Теперь же полуживой овощ, который не различает даже своих.
Я не хотела признавать тот факт, что мой близкий человек превратил в ЭТО.
И то, что ей оставалось жить совсем ничего, тоже.
Уже точно ничего не наладится.
Нужно ждать, пока человек поскорее отмучиться. До зимы всего ничего, да и морозы не за горами. Как тогда ее хоронить?
Конечно, зрелище очень печальное. Да и видеть все своими глазами невыносимо.
По дороге домой я старалась спрятать слезы.
Мне было очень тяжело.
Признавать, что этого человека скоро не станет, не хотелось.
— Да ты не реви, — сказала тогда мать. — На твоем бы месте я бы вернулась обратно в Кемерово. Не хочу, чтобы ты после всего этого попала в больницу.
Да, врачи запрещали мне пребывать в постоянном стрессе.
Для лечения надо более позитивную обстановку.
Но такого у нас никогда не было.
Утром мать вместе с моей сестрой ушли к деду.
Причем Аня в тот же день сорвала спину, перетаскивая бабулю с места на место.
Вернулись они уставшими.
— Что, все плохо? — с каким — то небывалым отчаянием поинтересовалась я, когда мама переступила порог квартиры.
Сергей: У тебя все хорошо? Мы можем увидеться?
Очень не вовремя!
— Мы ее целый день туда — сюда таскали, — устало ответила она. — Анька даже спину себе сорвала, пока её из ванны вытаскивала. Ей пришлось идти к своим, уколы какие — то там ставить. В общем, все так же. Ничего не поменялось.
Черт! Завтра же первое число, октябрь месяц!
День рождения бабули!
Наверняка кто — то из знакомых или друзей придет ее поздравить.
Они часто ее навещали. А тут…
Не знаю, как они к этому отнесутся.
Хотя вроде понимающие люди. Может, чем — нибудь помогут.
Я: Нет, к сожалению. У меня бабуля совсем слегка. Недолго ей осталось.
— Что, твой жених тебе пишет? — ехидно спросила мама.
— Ну да. Все хочет, чтобы я опять к нему уехала. Неймется человеку.
— Так уезжай. Чего ждешь?
— Ага! А вы бабулю без меня похороните!
— А тебе оно и не надо. Иначе совсем крыша съедет.
Я была с этим не согласна.
Сергей: О черт. Ты там держись. Если надо, я могу к тебе сейчас приехать.
Я: Пока не надо. Оставайся дома.
4
— Ну раз уж ты здесь, то завтра придется ехать в город. На очередной укол.
Таково было решение матери.
Тем более что я уже пропустила пару обязательных посещений, и это могло негативно повлиять на мое самочувствие.
— А Татьяна Ивановна не интересовалась, почему я не пришла на прием? — меня это очень сильно интересовало.
Просто мой детский врач каждое мое отсутствие интересовался, где я, что со мной и почему не приехала в назначенный день.
— Нет. Что самое удивительное. Я думала, мне провода будут обрывать, а тут полная тишина. По — моему, ей все равно, приезжаешь ты или нет. Это тебе надо, а не ей.
Справедливо.
В начале девятого мы вышли на остановку, и уже через час уехали в город.
На улице царила приятная солнечная погода. Даже слегка жарковато.
В автобусе было полно народу, и я с интересом рассматривала каждого, кто заходил.
У мамы зазвонил телефон.
— Алло. Понятно. Ладно. Мы как только освободимся, сразу же к тебе подъедем. Не надо? А где тогда? Хорошо. Все, давай, — и она, отключившись, положила мобильный обратно в сумку.
— Бабуля умерла, — сказала мать через пару минут. — В десять сорок. То есть, пока мы едем. Дед пошел на кухню и, когда начал ее кормить, она умерла. Все, отмучилась. Он уже вызвал ритуальных. Как только поставим укол, сразу же поедем обратно. Аня будет нас ждать возле поликлиники.
Мы как раз проезжали мимо остановки “Вокзальная”, и до Кузбассрадио оставались считанные минуты.
Минут десять, по — моему, если не меньше.
Я решила отправить сообщение Сергею.
Я: Срочно приезжай. Бабуля умерла.
Сергей: [через пару минут] Все, выезжаю. Буду через пару часов.
Мы вышли на остановку и побежали в сторону психдиспансера.
Нас принял высокий худощавый немолодой мужчина в очках.
Петр Сергеевич, если не ошибаюсь.
— Будьте так добры, поставьте нам укол. Мы очень торопимся, у нас десять минут назад умерла бабушка, — с особым волнением произнесла мама. — Мы даже привезли с собой лекарство. А то вдруг у вас его не будет.
Он даже не посмотрел на коробочку, которую она положила на стол.
— Идите в процедурную. Рецепты сейчас выпишу.
Я рванула в соседний кабинет и, когда мне поставили галоперидол, тут же выбежала.
— Вот рецепты. Приезжайте шестнадцатого числа. Всего хорошего.
И мы тут же отправились обратно на городок.
— На вот, поешь, — мы успели забежать в небольшой магазинчик, расположенный на остановке. Мама протянула мне упаковку с мини — круассанами с клубничным вкусом. — Пока время есть. Все равно еще целый час будем ехать.
Я послушно взяла упаковку из ее рук и принялась их уплетать.
Автобус медленно сдвинулся с места.
Если честно, мне не особо хотелось обратно.