— Ты чего такая неласковая, а? — Керуш сплюнул кровью, приставил нож к горлу девушки и принялся стаскивать с неё портки. — Не хочешь по-хорошему? Ну и ладно, возьму тебя окровавленную. Люблю мясо с кровью…
Гонория закричала и тут получила ещё несколько ударов — уже не таких сокрушительных, но всё равно причиняющих боль.
— Заткнись! Заткнись, сучка! — прошипел Керуз. — Что, думала можно вот так просто мне нагрубить и тебе ничего не будет? И пихарь этот твой, рикс наш недоделанный — он тоже ещё своё полу…
Неожиданно дверь в дом скрипнула.
— Слушай, Флавес, я тут подумал… Чего-то я погорячился, ты на меня зла-то не дер… — внутрь шагнул слегка покачивающийся Ханвальд.
Керуш замер. Гонория отчаянно закричала.
Ханвальд зарычал так, что содрогнулся дом, и метнулся вперёд. Схватил Снуршаза за шиворот и отбросил его назад — тот пролетел несколько футов и с размаху впечатался спиной в стену, чувствительно приложившись затылком. Слегка осел, попытался выпрямиться… Но Ханвальд уже был перед ним.
Удар в живот заставил Керуша согнуться пополам, а следом прилетел ещё один — в челюсть. Отмахнулся ножом, полоснул Ханвальда по щеке, но тот даже внимания не обратил. Перехватил руку с клинком, выкрутил её и выбил нож. Заставил Керуша согнуться и с размаха впечатал ему в колено в лицо. Ещё один в лицо. Поддых. В грудь, ломая рёбра. В челюсть. В лицо, вышибая остатки зубов. Снова в лицо, сворачивая набок нос…
Остановился Ханвальд, когда валяющееся на полу тело только и могло, что хрипло и с надрывом дышать. И немедленно метнулся к рыдающей на полу Гонории.
— Эй, ты как? — северянин посадил её и слегка тряхнула за плечи. — В порядке? Он тебя ранил? Куда ранил?
Флавес в ответ только ещё сильнее зашлась рыданиями и повисла на шее северянина, вцепляясь в него, как утопающий в соломинку.
— Ну ты чего, а? — обнял её Ханвальд. — Такая храбрая и дерзкая была, а тут мокроту развела… Ну, не случилась же ничего, да? Потому что Ханвальд всегда появляется там, где надо и когда надо… Флавес, ну ты чего, а? Эх ты… Кое-что умеешь, а всё равно баба…
Уже через минут пятнадцать всех воинов поднял разлетевшийся едва ли на милю окрест рык Ханвальда.
— ВСЕ КО МНЕ!
Позёвывающая и слегка поддатая, но вооружённая до зубов толпа собралась быстро, но не обнаружив признаков атакующего врага, пришла в некоторое замешательство. Живые, здоровые и не поднимавшие тревогу часовые тоже не слишком поняли, что происходит.
Воины втянулись в деревню, на ходу обсуждая версию, что, скорее всего, их командир после столь долго воздержания элементарно перепил и начал буянить с пьяных глаз, но приказ есть приказ…
Тем удивительнее было для наёмников обнаружить трезвого как стекло Ханвальда с белыми от ярости глазами, державшего за руку Гонорию, которую до сих пор колотило от пережитого шока, а под глазом девушки наливался огромный фингал.
Прямо перед ними валялось нечто окровавленное, живое и немного смахивающее на десятника Керуша — брата командира второй когорты.
— Дахан Снуршаз, ко мне! — рявкнул северянин.
Спустя пару мину из строя вперёд выступил хмурый наёмник.
— Что ты сделал с моим братом? — немедленно спросил Дахан.
— Я, кажется, говорил, что будет с тем, кто посмеет тронет Флавес? — прорычал Ханвальд. — Так вот этот — посмел.
— Ты наказал его не закону, вождь, — покачал головой Снуршаз. — Спор из-за бабы решается совсем по…
Наёмник осёкся, встретившись с бешеным взглядом командира.
— Не беси меня, — негромко сказал Ханвальд. — Ты ко всем воинам в портки лезешь, проверяя какие у него причиндалы? Флавес дралась вместе с нами. И в первую очередь — она наш товарищ, во вторую — она воин, и только потом уже она — женщина. Баб на хуторе искать будешь, а она имперская дворянка. Понял, нет?
— Понял.
Дахан был старше и опытнее своего нового вождя. И был куда разумнее, чем можно было подумать, глядя на этого головореза, иначе бы он никогда не дослужился до командира большого отряда наёмников. Поэтому он понял сразу — сейчас лучше не спорить. Не с избранным Обрекающей-на-Гибель и не с тем, кого слушаются приданные отряду имперские маги.
— Ты же брат этого шакальего дерьма, верно? — продолжил Ханвальд. — Старший, да? И поэтому тебе за него отвечать?
— Мне.
— Тогда — бей его.
— Как?
— Пока не сдохнет.
Дахан замер. Ощерился.
— Не перегибай, вождь.
— Я вытащил тебя с каторги, я дал тебе меч и броню, и ты принёс мне клятву верности на пять лет. Ты хочешь нарушить клятву?