Оратор распалялся все больше и больше, и по мере того, как возбуждение его росло, у него стали конвульсивно дергаться руки и ноги. "Наверное в детстве какой-нибудь химией отравился." подумала Алена.
Оратор уже почти визжал: "Нам придется быть беспощадными к тем, кто заражен идеями техницизма! Старший брат либеральничает с совками. Говорит, что их надо перевоспитывать. Как же, перевоспитаешь их! Сколько волка не корми, он все в лес смотрит! Их только амнезин перевоспитает! Это они," – оратор показал пальцем на стоявшую неподалеку Алену, и все противогазы дружно повернулись в ее сторону – "они, совки поганые, атом изобрели, первый спутник запустили, дырок в небе понаделали! Это из-за них теперь в Москве третий год подряд зимой снег не выпадает! Амнезином их всех! Амнезином!" – оратор повалился на землю и начал биться в конвульсиях. Противогазы сочувственно закивали.
Алена хотела было объяснить, как ее учили в советской национальной школе, что дырок в небе не бывает, но тут почувствовала, что на глаза у нее наворачиваются слезы. Она помнила слова отца: "они никогда не должны видеть твоих слез." Конечно, глаза слезились от смога, но ведь они могут подумать... Алена повернулась и пошла прочь."Конечно, это смог" – говорила она сама себе – "просто смог."
17. Червь-шпион: задание выполнено.
Домой Алена добралась когда уже стемнело – она опоздала к поезду метро. Она слышала его гул внизу, когда спускалась по неподвижному эскалатору – все эскалаторы в метро были навсегда остановлены еще три года назад – но она не могла бежать по неудобным ступенькам в почти полной темноте – вся длиннющая лестница освещалась единственной тусклой лампочкой. Следующего поезда пришлось ждать сорок минут, бродя по почти абсолютно темному перрону – в огромном подземном дворце горели словно звезды, не разгоняя тьмы, всего две лампочки.
Народу было немного – метро стало слишком дорогим удовольствием – и до Алены отчетливо доносились обрывки разговоров. Говорили о каких-то роботах, будто бы заполонивших всю Москву и пожирающих автомобили и кровельное железо, и, что еще более невероятно, о танках, которые правительству пришлось ввести в город, чтобы с этими роботами бороться.
"Эти вечно дикие московские слухи!" – подумала Алена и перестала прислушиваться к разговорам.
Подошел поезд из четырех вагонов: три вагона для верующих московитян и один для советских безбожников. В каждом из трех вагонов горело по одной тусклой лампочке, четвертый вагон был абсолютно темный.
"Зато они поедут в тесноте, а я поеду одна!" – подумала Алена Не многие из советских могли себе позволить такую роскошь как поездка на метро, и вагоны для них часто оставались пустыми. Алена, например, могла ездить не чаще раза в месяц.