Степан Степанович поднял свое огромное тело и рванул к личному сотовому телефону.
Анфиса на три части разорваться не могла. Она стала собирать в кучу свои вещи, потом пошла за халатом, потом рванулась к телефону, а сотовый сам замолчал, оставив номер звонившего человека...
У двери стояла Инесса Евгеньевна:
- Анфиса, давай свой стул. Я его продам, есть покупатель на старый стул.
- Я раздумала его продавать, Инесса Евгеньевна, мне на нем хорошо думается.
- А кто там у тебя по телефону говорит? Платон дома сидит. А ты чего такая лохматая, и лицо у тебя красное, возбужденное...
- Я Вам потом объясню, - сказала Анфиса и попыталась свекровь отодвинуть от двери.
- Ты чего, Анфиса, я тебе помешала?
- Нет, я стул не продаю! Тема исчерпана.
- Анфиса, с кем ты там говоришь?! - прокричал Степан Степанович и высунулся в прихожую.
- Анфиса, ты не одна! - вскричала Инесса Евгеньевна. - А как же мой Платон?!
- Платон деньги отдает вам? Значит, и живет у Вас, а я сама по себе.
- Бабы, что за разборки в такое время?! - зашумел недовольный ситуацией Степан Степанович. - Что за ерунду вы говорите?
Инесса Евгеньевна слабо, но стала соображать, видимо, на ее гладиолусе очередной цветок распустился:
- Ухожу, ухожу, - сказала женщина и резко прикрыла входную дверь.
Платон сидел с двумя телефонами: сотовым и обычным, глаза у него были грустные-грустные. Ему было очень плохо.
- Платон, - сказала вошедшая в квартиру Инесса Евгеньевна и замолчала.
- Мама, Анфиса отдала тебе старый стул?
- Ей не до стула, я так поняла ситуацию в ее доме. Она стул не хочет продавать. А ты откуда про стул узнал?
- Анфиса мне стул отдавала склеивать, а потом мы провели серию климатических испытаний с этим стулом по ее просьбе.
- Понятно, а мне сказала, что стул ей от бабушки достался. Платон, ты не мог бы еще двенадцать стульев подвергнуть этим самым испытаниям, которым подвергли первый стул?
- Мать, ты чего? Анфиса просила еще для пяти стульев провести цикл испытаний, а ты уже двенадцать стульев предлагаешь, не много ли тебе?
- А жить всем хочется. Трудно помочь? Хочешь, я выступлю официальным заказчиком этих самых испытаний над стульями? Только надо все сделать так, как было со стулом Анфисы. Стул замечательно смотрится.
- Не понял...
- Ты давно был в антикварном магазине?
- Я туда вообще не хожу.
- Зайди, посмотри, чем торгуем. Где на всех покупателей антиквара найти? Вот, сами и придумываем вар-антиквар.
- Прости, не сразу понял. Ладно, испортим твои стулья по полной программе. У нас все записано. Кто-то у Анфисы есть? Она тебе говорила?
- Нет, я у нее никого не видела и ничего про других мужчин не слышала.
- А мне показалось, что у нее вместо антикварного стула славянский шкаф завелся.
- А шкаф в твою печь не влезет? Мы бы шкафчики сделали...
Анфиса словно очнулась ото сна и внимательно посмотрела на Степана Степановича так, словно холодным душем его облила:
- Степан Степанович, шел бы ты домой, ну не люблю я тебя!
- Чего глупость говоришь? Куда я пойду? Мне и тут нравится.
- Зачем ты ко мне банным листом прилип? Я думала, что Платон ушел, я одна поживу.
- Это его мать приходила? Красивая женщина!
- Шел бы ты к ней, что ли.
- А возьму и пойду, вдруг не прогонит, - сказал Степан Степанович, надевая рубашку.
- Ты что - всеядный? Тебе все равно, кто и с кем? - спросила Анфиса, застегивая молнию на халате и надевая тапочки на ноги.
- Не знаю. Меня бабы боятся - или боятся, что прокормить не смогут.
- Скорее последнее. Оделся? Счастливо! - сказала Анфиса, не думая о последствиях.
Мигай, мигай, подмигивай красивый, милый мой, от страсти не увиливай, иди со мной домой. Целуй, целуй, люби меня, в тебе и бес, и конь. На вина поднебесные любовь ты не меняй. Любовь, вином залитая, как скатерть в грязный час, как курочка убитая, бывает только раз. Любовь летает пулею, идет за разом раз, и ласки дикой бурею, и страсти. Вот мой сказ. Ты что мигаешь, миленький, красивый, милый мой? От дома не увиливай, иди к себе домой.
Степан Степанович вышел из квартиры Анфисы, даже не думая на нее обижаться, и решительно позвонил в соседнюю квартиру.
Дверь ему открыл Платон:
- Вы к кому пришли? - спросил он недоумевая.
- Я пришел к Вашей маме. Мне с ней поговорить надо. Я для ее магазина мебель делал.
- Что Вы говорите! Только без меня, - сказал Платон и вышел из открытой двери, но тут же позвонил в дверь Анфисы.
Анфиса посмотрела в глазок, увидев знакомый силуэт Платона, открыла дверь.
- Привет, Платон!
- Да мы сегодня уже виделись, просто день выдался длинный.
- Ты прав, проходи, садись.
- Можно, но не на стулья восемнадцатого века.
- Чай с лимоном пить будешь? У меня вафельный торт есть.
- Давай чай, если больше нечего дать.
- Я спать хочу, день трудный был. Сам чай нальешь? Все на кухне.
Платон пошел на кухню, походил, покрутился, вернулся в комнату. Анфиса спала... В кресле тихо спал Платон, равномерное дыхание мужчины не нарушало общий покой комнаты. Анфиса, проснувшись, сквозь остатки сна пыталась вспомнить, кто в ее комнате спит. Она чувствовала второе дыхание.