Я заметил с тяжелым вздохом:
– В принципе любую игру можно сделать из ПвП нормальной ПвЕ.
Он спросил недоверчиво:
– Так что мешает?
Я вздохнул, развел руками:
– Спрос.
– В каком смысле?
– Игра должна быть интересной, – ответил за меня Скопа вежливо и посмотрел на Тимура с сомнением, понимает ли тот такую сложную мысль. – Игра должна быть такой, чтобы в нее играли. Это доступно? Можно, к примеру, и Линейку, и Гильдевые Войны перевести в ПвЕ. То есть отключить схватки игроков или же ограничить их дуэлями «по согласию». Нет согласия – нет и дуэли.
Тимур сказал победно:
– Так я это и говорил! Любая игра и есть хоть ПвП, хоть ПвЕ!
Скопа вздохнул и смолчал, а потом отвернулся к компу. Роман, как самый вежливый, проговорил деликатно:
– Тимур, вот ты все про Дьябло рассказывал…
– О да, – сказал Тимур, сразу оживляясь, – Дьябло – весчь!
– А ты смог бы играть в Дьябло год? – спросил Роман тем же мягким интеллигентным голосом. – Все мы когда-то играли в Дьябло. Не помню, за пару недель я ее прошел или за месяц, но понимаю, что это был предел… Только бить мобов и собирать лут, бить мобов и собирать лут, бить мобов и переодеваться в выпавший лут… Год никто так делать не станет, а онлайновые рассчитываются не на один год жизни в том мире!
Тимур спросил с подозрением:
– Это к чему такое?
– К тому, что, если перевести хоть Линейку, хоть Гильдевые Войны, хоть Конана – в ПвЕ, будет бесконечный Дьябло. Интерес пропадет после одного-двух месяцев. А то и раньше, теперь игрок избалован. Чтобы в ПвЕ играли, помимо однообразного избиения мобов и нудного повышения левла, нужно что-то еще, очень интересное и захватывающее…
Тимур молчал, враждебно поблескивая глазами.
– И что, – буркнул он нехотя, – есть?
– Увы, – ответил Роман все так же с ангельским терпением и вежливостью. – ПвЕ делать намного труднее, чем ПвП.
– Почему?
Роман вздохнул, мне показалось, что и он начинает терять терпение.
– В ПвП игроки сами создают и динамизм, и напряжение, и накал страстей. Это и понятно: у живого человека намного шире спектр реакций, чем даже у самого проработанного НПСа. Грубо говоря, для игры в поджанре ПвП достаточно сделать красивый и огромный мир, а страстями и сюжетами заполнят сами игроки. Сразу пойдут бесконечные драки, убийства, потом начнут сбиваться в стайки, нападать сообща, создадут кланы, гильдии, у всех будет строгий Устав, Правила Приема в клан и поведения в клане, игре… А там рукой подать до клановых стычек, объявления войны, захвата замков, нападения на караваны…
Скопа прислушался, вставил:
– Любой, кто приходит с ПвП на ПвЕ, жалуется, что на ПвЕ скучно. Нет накала!
– Но и возвращаться не хочет, – возразил Тимур.
– Некоторые возвращаются, – сказал Скопа.
– Некоторые, – согласился Роман. – Но большинство остается. На ПвП, говорят, устали сливать проценты, терять в дропе доспехи и оружие… да и вообще там нервы горят так, что забываешь о реале. А это значит, что студенты проваливают экзамены, служащие опаздывают на работу, невыспавшиеся рабочие не успевают отдернуть пальцы из-под пилы или молотка…
– Можно сделать, чтобы не теряли проценты, – предложил Тимур. – К примеру, только небольшой ремонт поврежденных доспехов.
– То есть у победителя доспехи совсем-совсем не повреждаются?
Тимур замялся, потом махнул рукой.
– Ну и что? Какие только условности не принимаем в игре! Ты вон орком играешь…
– Уже не играю, – серьезно сказал Роман. Подумав, добавил солидно: – Вырос.
Я слушал-слушал, отмахнулся:
– Вам бы только коммунизм строить!.. Прекрасно понимаете, что на переправе коней не меняют. Если будем вносить и вносить изменения, наверняка затянем настолько…
– Все опаздывают, – вставил Тимур живо.
– У нас нет подушки безопасности, – огрызнулся я. – Вам хорошо, творческие личности. А я голову ломаю, как наскрести денег на зарплату в следующем месяце…
Василий Петрович погладил бороду жестом пророка, что готовится объявить миру новые заповеди, и спросил с недоумевающим видом:
– Ну так как… Делаем два сервера: ПвП и ПвЕ?
Тимур отмахнулся:
– Это само собой. Но дело в том, что все же сервера ПвЕ обычно смотрятся жалко на фоне ПвП.
– Но ведь деловые и занятые приходят только для того, чтобы посмотреть на игру?
– Да, – ответил Тимур, – конечно. Но нам хочется, чтобы они в ней остались. Но… без того, чтобы думали о ней и ночью. Иначе обозлятся и уйдут совсем. Никто не хочет, чтобы виртуальная жизнь вредила реалу. Понимаете, нужно дать очень насыщенный мир, чтобы и без ПвП было очень интересно, увлекательно и чтобы хотелось приходить туда еще и еще.
Алёна поставила передо мной чашку с горячим кофе, улыбнулась, перехватив мой взгляд на ее округлости, что сверкнули молочно-белой кожей на загорелом теле.
Я принял из ее рук горячий хлебец, наши руки встретились, мне показалось, что кончики ее пальцев горячее, чем только что вытащенные из тостера хрустящие ломтики хлеба.
– Можно сделать ПвП, – сказал я, – как уже есть в некоторых, когда ПвП идет по правилам. Ну там нельзя нападать на низколевельного, а то и вовсе разрешить только по обоюдному согласию…
Роман сказал непонимающе:
– Но как это… ПвП только по обоюдному согласию? Это неинтересно!
Тарас Гулько подал голос:
– А интересно, когда на тебя со спины нападет ублюдок втрое сильнее и убьет ни за что ни про что? Только чтобы потешиться?
Роман буркнул:
– Он станет пэкашником, такие вне закона. На него смогут охотиться все, кто захочет, без риска стать убийцей!
Я покачал головой:
– Это мы уже проходили. Во-первых, ничего не стоит отмыться, минут десять поохотившись на мобов. Ну, пусть полчасика. Во-вторых, это только на очень многолюдных серверах пэкашника легко заловят. А если онлайн несколько десятков? В огромном же мире месяцами будет бегать по локациям, никого не встречая. Так что легко пэкашить и отмываться, пэкашить и отмываться.
Тимур покачал головой и сказал с осуждением:
– Все равно плохо. Без пэкашников.
– Почему? – спросил я.
– Нереалистично.
– В чем?
– А как в реале? – напомнил он. – Убийца бегает еще долго, пока поймают. И то если поймают. И еще не одного человека маньяк замочит, прежде чем сам сдохнет или его наконец-то арестуют.
– Это в реале, – согласился я. – А кто сказал, что мы должны копировать реал? Те писатели, что стараются писать «правильно», то есть поближе к действительности, самые незаметные и самые неинтересные существа. Настоящие писатели… и не только они, должны создавать миры, в которых людям захочется побывать, а если миры очень удачные, то и пожить!
Он задумался, хмыкнул:
– Ну не знаю, не знаю. Мир без ПК обеднеет.
– И реальный мир без убийц обеднеет, – согласился я. – Но почему-то все на это готовы. И еще людям почему-то не хочется попадать в автомобильные катастрофы, хотя на чужие смотрят по видео с агромадным удовольствием. И кино с авариями смотреть любим. Но для себя хотим только безоблачной радости…
– Ну ладно, ладно! Не надо это ля-ля. Если без пэкашников, что вообще-то вроде перчика в пресном блюде, то чем ты можешь заманить в игру новых людей?
– Еще не знаю, – признался я. – Думаю.
Гулько прогрохотал могучим голосом, что как нельзя соответствует его фигуре:
– Мне очень не нравится, что никак не сойдем с наезженной колеи! Не только мы, а вся индустрия. Сперва игры делались простейшие догонялки-хваталки, верно? И даже сейчас, когда изумительная графика и невероятные для прошлых времен мощности компов, они остаются в основном этими самыми догонялками-хваталками-рубилками.
Тимур спросил ревниво, не любит, когда перехватывают инициативу:
– Почему так решил?
– Это не я решил, – ответил Гулько кротко. – Со времен первых простейших игр прошло ничтожно малое время. Старшее поколение, например, их не понимает, не принимает и, понятно, не играет. Оно вообще компьютеров боится!.. Тут надо, чтобы нынешние геймеры постарели или хотя бы повзрослели, чтобы их перестали удовлетворять простейшие рубилки, пусть и реализованные с применением всех наворотов графики.